Пещерница

Эту историю рассказал своим братиям-монахам один святой отшельник.

Однажды, сидя посреди пустыни, я ощутил печаль и меланхолию. И пришла мне в голову мысль: «Пойду-ка я прогуляюсь по пустыне». И отправился я в путь и дошел до оврага, и увидел вдали в лунном свете – ибо уже совсем стемнело – волосатую фигуру, сидящую на камне. Вначале мне показалось, что это лев, и, испугавшись, я застыл на месте. Затем я решил, что даже если это и лев, не должно мне его бояться, но надо иметь мужество и полагаться на милость Христову.

Василий Дмитриевич Поленов. У подножия горы. 1890-1909 гг.

И вот я продолжил свой путь к тому камню. Возле камня была небольшая нора. Странное существо, увидев меня издалека, быстро юркнуло и скрылось в пещере. Когда же я приблизился к камню, то увидел на нем корзину с бобами и кувшин с водой, из чего и заключил, что это был человек, а не лев. Я подошел тогда ко входу в пещеру и крикнул:

– Раб Божий, прошу тебя, выйди и благослови меня.

Ответом мне было молчание. Я же продолжал настойчиво просить его выйти и благословить меня, так что, в конце концов, получил ответ:

– Прости меня, старче, не могу я выйти.

На мой вопрос: «Почему?» – мне ответили:

– Прости меня, но я женщина и совсем не имею одежды.

Услышав это, я тотчас же снял с себя свой плащ, свернул его и бросил в пещеру со словами:

– Прошу тебя, надень сию одежду и выйди.

Так она и сделала. И лишь вышла она, мы, помолившись по обычаю, сели рядом. И стал я ее просить:

– Будь добра, матушка старица, расскажи мне, как ты здесь оказалась, как живешь ты и как обрела ты сию нору и пещеру?

И тогда начала она рассказывать мне о своей жизни, говоря:

Василий Дмитриевич Поленов. Палестинский пейзаж. 1880-е гг.

«Я жила при церкви, посвятив себя служению храму Воскресения Христова[1]. В том же месте, где несла я свое послушание, подвизался и некий монах, келья которого находилась у самых ворот. И вот сей монах начал каждый раз выказывать особое удовольствие, видя меня или говоря со мной. Однажды я услышала, как он со слезами исповедовал Богу свои грешные помыслы. Я постучалась к нему в дверь, но он, поняв, что это я, не отворил, но продолжал рыдать и исповедовать свои грехи Богу.

Я же, услышав все это, сказала себе: “Смотри, он кается в своих грехах, я же пребываю без раскаяния. Неужто и теперь, видя его рыдающим и кающимся в своих прегрешениях, я не облачу душу свою в траурное одеяние?” Я тотчас же приняла решение: вернувшись в келью, я надела старые лохмотья, наполнила корзину бобами, а кувшин водой. Затем я зашла в храм Святого Воскресения и взмолилась к Господу:

“Ты, Господи, Боже Великий и Чудный, Ты, пришедший на землю спасти заблудшего и восставить падшего, Ты, склоняющий слух Свой к молению каждого, взывающего к Тебе искренне, яви милосердие и милость Свою и мне, грешной. И если примешь Ты благосклонно возвращение и покаяние души моей, благослови сии бобы и сию воду, дабы хватило их на все годы живота моего, да не отвлекусь я под предлогом телесных и плотских нужд от непрестанного служения Тебе”.

После сего отправилась я поклониться святой Голгофе и совершила там ту же молитву, и, прикоснувшись к Святому Камню и к священным сосудам, вновь призвала Святое Имя Господне. И тогда уж втайне от всех я покинула эти места, предав себя в руки Божии. Сначала я спустилась к Иерусалиму, пересекла святой Иордан и продолжила путь свой по берегу Мертвого моря. Никогда еще не видела я это море столь бурным! И так, скитаясь, взобралась я на пустынные горы и добралась до сего оврага. Взобравшись на камень, я увидела вход в пещеру.

Василий Дмитриевич Поленов. Мертвое море. 1882 г.

С тех самых пор я возлюбила всей душой сие место, решив, что его даровал мне Господь для моего искреннего покаяния! Вот уже тридцать лет живу я здесь и, не считая тебя сегодня, не видела здесь ни души. Корзинка же с бобами и кувшин с водой и по сей день остаются полными, хоть и пила, и ела я оттуда, сколько мне было необходимо. Моя первая одежда по истечении времени истерлась и истлела, но как раз тогда мои волосы отросли настолько, что я могла укрываться ими вместо платья, и потому, по милости Божией, ни холод, ни жара, ни летний зной мне были нипочем».

Закончив же на этом свой рассказ, она предложила мне поесть бобов из ее корзинки, ибо было ей явлено, что я очень голоден. Мы вмести поели и попили, и я насытился и напился и увидел, что корзина и кувшин оставались полными, и восславил Бога.

Когда же пришло мне время уходить, хотел я оставить ей свою верхнюю рясу, но она отказалась, сказав:

– Когда придешь в следующий раз, принеси мне новую одежду.

Я же воистину исполнился радости, услышав сии слова, и просил ее дождаться меня и удостоить меня новой беседы. Мы вновь помолились, и, попрощавшись с ней, я ушел, хорошо запечатлев в памяти это место, чтобы найти его в следующий раз. По пути зашел я в храм в соседней деревне и рассказал священнику обо всем, что довелось мне увидеть и услышать. Он же собрал всех христиан и обратился к ним с такою речью:

Василий Дмитриевич Поленов. У подножия горы Эрмон (ныне Хермон, север Израиля). 1882 г.

– Недалеко от нашего храма живут святые монахи-отшельники, одежда которых уже истлела от времени, и живут они в пустыне совсем нагие. Поэтому если у кого из вас есть лишняя одежда, принесите ее сюда.

И христиане тут же собрали много одежды, из которой выбрал я все, что мне было нужно, и, исполненный радости и надежды увидеть вновь святое лицо сей духовной матери, отправился к пещере. Придя на то же место, я долго искал, но не мог найти пещеру. Когда же я все-таки нашел ее, сия светоносная жена уже пропала, что немало огорчило меня.

В глубокой печали покинул я эти места. Спустя несколько дней зашли ко мне некие отшельники и поведали мне вот что:

«Раз, когда мы вдвоем скитались за морем, случилось нам посреди пустыни увидеть камень, на котором ночью сидел некий длинноволосый отшельник. Когда же мы ускорили шаг, дабы подойти к нему за благословением, он спрятался от нас в пещере неподалеку. И лишь подошли мы ко входу в пещеру с намерением зайти в нее, из глубины пещеры раздался голос:

– Прошу вас, рабы Христовы, не тревожьте меня. На скале рядом с вами найдете вы корзинку с бобами и кувшин с водой: если хотите, можете поесть и попить оттуда.

По благословению неизвестного отшельника, подошли мы к скале, сделав все по словам его. Там нашли мы бобы и воду, поели и попили, и проспали остаток ночи.

Василий Дмитриевич Поленов. У Генисаретского озера. Конец 1890-х – начало 1900-х гг.

Утром, лишь проснувшись, пошли мы за благословением к отшельнику-пещернику, но увидели, что он уже почил во Господе. Захотели мы подготовить его тело к захоронению и лишь тут увидели, что это была женщина, тело которой вместо одежды покрывали ее длинные волосы. Поклонившись ее святым мощам, мы подкатили большой камень, закрыв им вход в пещеру, и, помолившись, отправились в обратный путь».

И понял я тогда, что это была все та же жена, удостоившаяся за свой аскетический подвиг стать святой матерью. И рассказал им и я в свою очередь все, что довелось мне услышать из уст ее, и восславили мы вместе Бога, Которому подобает воистину вся слава во веки веков, аминь.

Примечание:

[1] В Святой Земле существовал обычай посвящать дочерей-девственниц храму. Эти жены жили при церкви и несли церковное послушание, не принимая монашеский постриг.

Пантелис Пасхос, профессор агиографии

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания “Пемптусия” (http://www.pemptousia.ru/)