Надо ли отдыхать от духовной жизни?

Отпуск — это время, когда мы хотим расслабиться, отключиться от привычных дел. Но можно ли отдыхать от молитвы, служб? Должна ли меняться духовная жизнь в отпуске? Отвечает священник Алексий ПОТОКИН.

Илья Ефимович Репин. На дерновой скамье. 1876 г.

– Отец Алексий, в первых главах Библии написано: «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих…» (Быт. 2: 2). Но у Бога ведь нет противопоставления «дел» как напряжения и «покоя» как расслабления, как это часто бывает у нас. Что означал седьмой день, когда Бог «почил»?

– Слово «почил» ни в коем случае не означает бездействие, просто завершилась одна часть творческого акта Бога. И на седьмой день Бог радуется красоте и совершенству созданного Им мира, возможности развивать и возделывать его уже в сотворчестве с человеком. Начиная с грехопадения, человек неоднократно предавал это единство, но Бог по Своей безграничной любви дает нам возможность его восстановить. Еще в Ветхом Завете Он призывает еврейский народ к этому единству: «…шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему…» (Исх. 20: 9-10). Четвертая заповедь. Благословляется отдых от повседневного труда, добычи хлеба насущного в поте лица, но не просто для отдыха дан нам этот день, а чтобы душа не забывала о Боге и ближних. Всю неделю я тружусь, чтобы обеспечить себя и ближних самым необходимым, а в этот день должен остановиться, вспомнить, кто они мне, как много значат в моей жизни, что посланы они мне Богом. Это труд души. Седьмой день — собирание сил, чтобы можно было опять творить.

– Но ведь при нынешнем ритме жизни даже любимая работа изматывает. А большинство людей, добывая хлеб насущный, вынуждены заниматься нелюбимым, часто малоинтересным делом, которое уж никак не назовешь творчеством.

– Да, далеко не всегда цели и интересы человека совпадают с тем, что может предложить работодатель. И когда не совпадают, действительно, человек частично приносит себя в жертву. Но в жертву не страстям своим, а ближним. Он занимается делом, которое кажется ему рутинным, нетворческим, чтобы обеспечить себя и свою семью. А пусть представит на минуту, что у него не будет и этой работы, и вообще никакой возможности трудиться. Что лучше: заниматься нелюбимым делом или день и ночь вынужденно отдыхать? Уверен, что мало кто предпочтет второй вариант. Мы привыкли требовать прав: повышения зарплаты, улучшения условий труда, и никого это сегодня не удивляет. А на самом деле, если я могу трудиться, должен уже за саму эту возможность благодарить Бога.

Если человек противопоставляет себя всему миру, он со временем и к любимой работе перестанет подходить творчески, будет лишь стремиться все больше урвать. Это и есть труд на износ, который может привести к печальным последствиям. Прежде всего, к душевному надрыву, внутренней опустошенности. Но кто понимает, какой бесценный Божий дар сама возможность обеспечить своих родных, обязательно найдет радость и возможность для творческой самореализации в любом честном труде. А некоторые еще часть заработанных денег жертвуют на помощь бедным, на храмы.

Иван Иванович Шишкин. Прогулка в лесу. 1869 г.

Но труд — не только профессиональная деятельность, а вся наша жизнь. Встать с кровати — уже труд. Помолиться, настроить себя на покаяние, очистить сердце от обид и зависти, вновь увидеть в ближнем друга, искренне поздороваться с ним, почувствовать, как прекрасен мир, — все это труд. Бог дал нам много талантов, и неправильно развивать только один из них, зарывая в землю все остальные.

– Сегодня многие люди самых разных профессий говорят, что не умеют отдыхать.

– Такие люди не умеют не только отдыхать, но вообще как-то меняться, быть разными. Их жизнь течет по привычке, механически, и малейшее изменение привычного повседневного распорядка для них равносильно сбою в механизме. Но человек — не механизм. Может дружба стать привычкой? Или любовь? Тогда это уже не дружба и не любовь, а ложь. Привычка нужна мне, когда молчит сердце. А если сердце живо, я не устаю удивляться жизни, красоте Божьего мира. Тогда, как бы хорошо ни знал я свое дело, я каждый раз открываю в работе что-то новое, нахожу новые решения. И отдых в том числе нужен для того, чтобы ожили, обновились эти стороны души . А человек, привыкший к однообразной деятельности, пусть даже творческой, поглощенный ею настолько, что у него не остается времени на другое творчество (соединение себя с семьей, с друзьями), на мой взгляд, теряет свою целостность. Конечно, без увлеченности работой, без преданности ей нельзя стать профессионалом. Но если работа — единственный интерес, ты никогда не станешь подлинным поэтом, художником, музыкантом. Для этого нужно вдохновение, а оно черпается в дружбе с ближним, с Богом. На брачном пире в Кане Галилейской сначала было подано вино похуже, и только потом вино доброе, которое Господь сотворил из воды. Надо жить так, чтобы не истощить себя, вино жизни должно становиться лучше, дух оживотворять плоть, труд становиться благословением, радостью, благодарностью, а не проклятием. В этом возрастании весь смысл наших трудов. Почему же многие люди не хотят знать ничего, кроме своей работы? Как ни странно, так проще жить. Погрузился в дело с головой, и уже не надо вникать в чувства и переживания других людей, сострадать, развиваться как личности. Некоторые ведь от переживаний (потерь близких, неразделенной любви, предательства друзей) буквально прячутся в работу. Думают, что от проблем, а на самом деле — от жизни. Односторонность — признак малодушия, и в конце концов она заводит жизнь в тупик, разрушает ее. Жизни можно так испугаться, что работа станет бессознательным самоубийством — человек не понимает своей природы и загоняет себя до того, что не выдерживает душа, надламывается.

– А вам прихожане часто жалуются, что не умеют отдыхать, что работа отнимает все время?

– Очень часто. Человек устает от жизни, от самого себя. Но чем более серьезно человек относится к вере, тем ему легче с этим справиться. Велик соблазн и от Бога спрятаться в работу. Ведь если открыл для себя Бога, надо быть честным перед Ним. А это непросто. Но если мы по-настоящему доверяем Богу, то потихонечку открываемся Ему не только в своих грехах, но и в немощах. Здесь не трудовые навыки помогают, а навыки взаимности с Богом. Скажете: «Господи, я устал. Я изнемог» . Это — исповедь. Господь нас и врачует. Есть две крайности: лень, когда таланты ума и души, которые мне даны, я не ращу в себе. Вторая — ревность не по разуму, когда человек доводит себя до полного истощения. И здесь опять же нужно найти царский путь.

Илья Ефимович Репин. Летний пейзаж (Вера Алексеевна Репина на мостике в Абрамцеве). 1879 г.

У Максима Исповедника есть такие слова: «Грех — это неправильное использование вещей». Перегрузки могут быть и от переоценки своих сил и своей незаменимости, то есть от гордости. Бог постепенно освобождает нас от этого. Поется же в Херувимской: «Всякое ныне житейское отложи попечение». Вот как надо молиться — обратился к Богу, забудь хоть на эти 10-15 минут про работу, которая не отпускает. Попроси Бога подсказать тебе, как не перетрудиться. Перегруженность души — это ее уже какая-то несытость. Она скажется в работе, ведь человек выносит из души то, что в ней есть, и, работая на пределе, рискует наделать ошибок. Вспомните псалмопевца: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж» (Пс. 126: 1). То есть без Божьего благословения весь труд наш суетен.

Отдых — не безделье, не скука, а новое познание мира, расширение кругозора. Вот об этом и стоит просить Бога: «Господи, дай мне познать Твой мир, увидеть его красоту». Допустим, вы инженер, уверенный, что нет ничего совершеннее ваших конструкций. Так съездите за город, и вы увидите, как прекрасна природа, которую Бог создал без всяких расчетов и вычислений. Или сходите на хороший концерт, научитесь слушать музыку. Больше уделите внимания близким, друзьям, если отношения дали трещину, постарайтесь восстановить их. Уверен, все это поможет и в работе. Человек — тот, кто обращен к вечности.

– Многие в отпуске стремятся уехать подальше от цивилизации, активно занимаются спортом.

– Замечательно. Это восстановление равновесия. Действительно, мы поневоле подчиняемся напряженности большого города. А подчиняться не надо. Ведь если мы приходим к больному, ухаживаем за ним, мы не должны страдать его болезнью. Напряженность большого города тоже болезненна. Съездите на природу, в тишину, восстановите душевное равновесие, а потом старайтесь хранить его весь год.

Если тело измождено сидячей работой, надо хоть в отпуске дать ему активность. Конечно, неумеренными нагрузками можно только покалечить себя. Но для того нам и дан разум, чтобы мы все с рассудительностью делали. Спорт на отдыхе нужен нам не для того, чтобы мы стали телесными, а для восстановления тела — храма души.

Хорош любой отдых, ведущий к расширению кругозора, к восстановлению душевного равновесия, к познанию себя, к обогащению внутреннего мира. Мне, например, трудно понять людей, которые много лет подряд проводят отпуск в одном и том же месте, будь то Сочи или подмосковная дача. Какая-то монотонность в этом есть, а к отдыху тоже надо подходить творчески, стараться в отпуске открывать для себя что-то новое.

Василий Дмитриевич Поленов. На лодке. Абрамцево. 1880 г.

– Но хоть как-то расслабиться в отпуске допустимо? Например, почитать легкую литературу?

– Смотря что считать легким чтением. По сравнению со Священным Писанием, святыми отцами и классика легкое чтение, и поэзия. Считаю, что такое чтение полезно не только в отпуске, оно не дает замереть нашим чувствам. Но если вы имеете в виду современные любовные романы… Представьте, что я считаю вас своим другом, но иногда устаю от этого чувства, мне не хочется вас уважать, а хочется посплетничать о вас, покопаться в вашем грязном белье. Допустимо? Нельзя расслабиться от дружбы.

Но если человек привык смотреть только мыльные оперы и читать только любовные романы, бессмысленно его обличать и требовать, чтобы он немедленно прекратил. Можно только посоветовать ему хотя бы добавить в свой круг чтения что-нибудь еще. Отказаться от чего-то можно, только обретя другое сокровище. Если человек полюбит классику, поэзию, ему самому постепенно станет неинтересно читать бессмысленную пустую писанину.

– Можно ли в отпуске сокращать молитвенное правило, пропускать службы, как-то отдыхать от духовной жизни?

– Представьте себе, что я взял да и не поздоровался с вами при встрече, отдохнул так от вас. Вопрос ваш подразумевает, что молитва — повинность, нагрузка, интеллектуальное какое-то занятие, тогда, конечно, можно ее сократить, но и задуматься со смирением, насколько крепка наша вера. Но надо помнить, что Бог — не мститель, и стараться найти свою меру. Ну а если человек возлюбил Бога всем сердцем, вряд ли у него возникнет вопрос, можно ли в отпуске реже общаться с Ним. Ведь молитва — это работа сердца. Бывает, вот без молитвенного правила как-то солнце не так светит… Конечно, например, в походе, деревне или где-то за границей рядом может и не быть православного храма. Ну и что? Разве природа — не храм Божий? В пустыне, куда уходили подвижники, разве были храмы? Христос сказал: «Бог есть дух, и поклоняющиеся ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4: 24). И даже если храм есть, но нет сил идти — ничего страшного. Я поехал заняться своим телом, немножко оно изнемогло, верну его, и душа воспрянет, и захочется пойти в храм. В моменты какого-то перенапряжения мы чуть-чуть нагрузку можем смягчать. И здесь можно сказать: «Господи, да я не от Тебя спрятался, я слаб. И в этой слабости мне нужно немножечко себя поправить, я вернусь опять к Тебе с радостью».

Федор Александрович Васильев Лето. Речка в Красном Селе. 1870 г.

– Часто люди годами разрываются между работой и уходом за больными родителями. Наверное, при таких моральных нагрузках человеку тем более необходима передышка? Но многим, несущим такой крест, сама мысль об отдыхе, о том, что можно уехать, уединиться, кажется чудовищной.

– Конечно, если жизнь нашего ближнего в опасности, надо все силы, по совести, мы должны все свободное время посвящать ему. Ну а в остальных случаях… Чем может помочь тяжело больному человеку родственник, который сам измучен, издерган? От такой помощи больше вреда, чем пользы. Конечно, если есть возможность, надо дать себе небольшую передышку, чтобы привести себя в порядок. Господь смотрит на сердце человека. Можно находиться рядом с больным круглые сутки, а при этом «вздыхать и думать про себя, когда же черт возьмет тебя». Такая помощь небогоугодна, лукава. Такие мысли греховны. А можно на отдыхе усердно молиться о здравии болящего и восстанавливаться, чтобы помогать ему с новыми силами, более эффективно. И в этом отдыхе нет предательства. Бог не требует от нас непосильного, не хочет, чтобы мы надломились. Сам Христос удалялся в пустыню, алкал. Он не отдыхал от проповеди, но восстанавливал силы. Если это было необходимо Ему, тем более необходимо нам, грешным.

– У православных мирян есть проблема с отдыхом и в течение года. Пять дней они трудятся, а в субботу-воскресенье ходят в храм, на всенощную и литургию. Многие жалуются, что не успевают ни дела домашние сделать, ни отдохнуть толком. Получается, у православных нет выходных?

– Это опять вопрос о том, что для нас вера: привычка, повинность или радость? Я прихожу в храм, потому что устаю от дружбы, от близких, от труда, от жизни. Церковь, литургия помогает вернуть живое чувство, дает нам, грешникам, силы жить дальше. Но если мы перестраиваемся на фарисейский лад, Церковь может стать для нас мукой. Это сигнал, что в нашей вере что-то не так. Суть веры, покаяния не в том, что я нарушил 10-20-30 заповедей небесного уголовного кодекса, а в том, что я потерял связь с Богом, с красотой, добротой, мудростью и хочу ее восстановить. Найдите свою меру. Приход в храм — не повинность, туда ведет человека любовь. Конечно, и у глубоко верующего человека могут быть обстоятельства, когда приходится пропустить всенощную или даже воскресную литургию. Ничего страшного, главное, чтобы не терялась связь с Богом, душа молилась.

Православный журнал «Нескучный сад» (http://www.nsad.ru/)