часть 1-я
«Иерусалим, Иерусалим, Горькая моя мечта.
Иерусалим, Иерусалим, Город моего Христа».
Как получается паломническая поездка? Промыслительно, по Промыслу Божьему о нас грешных, по-другому сказать не могу.
В Иерусалиме побывать я и не мечтала. Но довелось. Я гостила у мамы с сыном, было лето, ребенок мой еще и руку правую сломал на тех днях, был в гипсе, я с ним рядом, утешала, помогала. Супруг позвонил, и сказал, на завтра бери билет на самолет, (а дело было на юге, а жили мы тогда в Белокаменной) на утро, и в этот же день мы летим дальше, куда, — скажет в аэропорту… и загранпаспорт не забудь…. После нескольких минут замешательства и размышлений на эту тему, сопоставив даты полетов с юбилеем нашего венчания и свадьбы, я поняла: «ИЕРУСАЛИМ!» Поверить не могла, перезвонила, супруг, немного помолчав, сказал: «… Отгадала, значит. Да, в Иерусалим, на три дня, туда и назад. Если сейчас не выберемся, потом точно не сможем»
И вот несет нас серебристый самолет «оставляя земле лишь тень». Я все думала, да как же так, вот так, с бухты барахты, раз, и в Иерусалим? Я не подготовилась, вроде как. Думала о поездке с православными паломниками, в группе. Мне сокрушительно горько, три с половиной часа полета прошли для меня в глубокой внутренней покаянной молитве. Я читала псалтырь, душа моя в ней очистилась, смотрю, подлетаем.
А из иллюминатора самолета, все как в песне, которую я очень люблю: «Ночь зажгла огни, шум затих почти, в ожидании дремлют холмы». И правда, мы прилетели после девяти вечера, а там темнеет быстро, земля, холмистая, но голая, какого-то желто-красного цвета, все в огнях, как в гирляндах из золотых светящихся шариков, небо как черный бархат, и, камень на камне … ни деревца.
Аэропорт «Бен-Гурион» встретил нас приветливо. Получили багаж, прошли осмотр, печати в паспорт получили с вопросом таможенника на хорошем русском языке, о том, что если мы планируем после Израиля посетить какие – ни будь арабские страны, по штамп в паспорт можно и не ставить, это ничего, а то потом там уже на въезде, могут быть проблемы. Немного поразмыслив, мы с мужем дружно почти в один голов сказали: ставьте!
Сели в местную маршрутку, и менее чем через час вышли у отеля в Иерусалиме, который по интернету за день до отлета забронировал мой супруг.
Проснулись рано, быстро позавтракали в буфете отеля. Взяли с собой питьевой воды, на стойке отеля бесплатную карту старого города и отправились в путь.
Первым местом нашего паломничества стала масленичная Елеонская гора, подъезжая к ней, все без исключения любуются золотыми куполами русского православного храма Марии Магдалины.
В храм мы не попали, он не всегда открыт, и в этой поездке мы только смотрели на его купола и белые стены, понимая, что нам надо будет вернуться в это место, потом.
При входе на Елеонскую гору оказываешься сразу в Гефсиманском саду. Сад есть и сегодня, есть те оливы, которые были тонкими молодыми деревцами более двух тысяч лет назад, они видели Христа, он проходил мимо них, они видели Пресвятую Богородицу, Апостолов…. Сознание исторической правды и достоверности Евангельских событий на Святой Земле вводило мою душу в настоящий страх и трепет перед Господом. Только Иисусова Молитва помогала мне идти дальше, смотреть и видеть; она читалась у меня в голове иногда сама как бы собой, даже когда мне надо было что-то сказать, она во мне не останавливалась!
И вот перед нами ограда, за ней вековые оливы. Смотритель араб почему-то подошел к нам, хотя было много других туристов (думаю, он сразу признал в нас русских, и, это все объясняет), на ломанном английском сказал, что заходить вообще-то нельзя, но если мы ему заплатим, он откроет нам калитку, и пока нет его начальства, на пять минут можете зайти. Мой супруг, сразу не сомневаясь ни на минуту, отдал ему какие-то деньги, и я уже внутри.
Это искушение, нельзя значит нельзя, говорю я, а мой супруг уверенно, можно, можно, он бы не пускал, если бы точно было нельзя. Как бы там ни было, я смотрела на этих неживых-живых свидетелей в образе оливковых деревьев, осязала их, а они как великаны, их не объять, кроны не увидеть. Самое удивительное — они живы, зелены, с молодой порослью, плодоносят, весь сад стоял уже с плодами, а зеленых молодых оливок на этих великанах было несчетное множество.
Далее Храм, католический «Моления о Чаше», который возрос над местом, где Спаситель молился на камне, в страшную ночь в Гефсиманском саду. Настоящий камень скрыт под большой каменной плитой в центре храма. « И Сам отошел от них на вершине камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришёл к ученикам, и нашёл их спящими от печали и сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение», (Лк. 22, 40-46).
Здесь же, обходя вниз слева, по каменным ступеням холм, где стоит храм «Моления о Чаше» попадаешь в пещеру, где Пресвятая Богородица была положена во гроб в день своего славного Успения.
Сейчас здесь греко-православный храм Успения Пресвятой Богородицы, Иерусалимского Патриархата, Армянская церковь так же имеет там свою часть, а другие конфессии имеют возможность служить по договоренности.
Это семейная гробница, в ней покоятся Святые Праотцы Иоаким и Анна, Святой и Праведный Иосиф Обручник. Именно сюда, апостол Фома, пришедший на три дня позже похорон, просил открыть гробницу, чтобы попрощаться с Пресвятой Богородицей, и обрел пустой гроб. Нам здесь встретился сербский монах, исправно говорящий почти на русском языке, который из двери в стене появился, принял у нас записочки о здравии и об поминовении усопших, потом в эту же дверь исчез, и появился вновь с бутылочкой святой воды в руках и огромной пачкой длинных восковых свечей, — «Это вам». Еще в этом месте, над камнем положения Пресвятой Богородицы, находится Иерусалимская икона Божией Матери русского письма.
Поднявшись вверх, на слепящий солнечный свет, из храма Успения, по крутым каменным ступеням, мы сразу остановились перед группой арабов, которые по-английски предлагали нам свои услуги экскурсоводов. Таких паломников-одиночек они-то и дожидались. Разговорившись, мы узнали, что если мы хотим посетить Вифлеем, то это можно сделать только сегодня, в четверг, потому что завтра — пятница, а Вифлеем на Палестинской стороне, и в пятницу там все закрыто. А на улицах возможны демонстрации. Они нам предложили, таксиста-экскурсовода, он по их звонку приехал, мы перекрестившись доверились этому незнакомцу, и, он повез нас в Вифлеем. Таксист нас удивил, не сказав цену. Нам предстояла поездка из Иерусалима в Вифлеем, там посещение храма Рождества, и дорога назад. Калед, так он назвался, сказал, что мы можем него весь день рассчитывать, а по поводу оплаты, сколько дадите, столько и возьму. Мы удивились, но согласились. Калед, понятно для нас говорил по-английски, по дороге через Иерусалим, он то и дело указывая пальцем туда и сюда, рассказывал нам, что мы проезжаем, иногда давал краткую историческую справку событий этого места.
Базилика Рождества предстала перед нами как высокий каравай на тарелке города, и я в моем внутреннем взоре как-бы увидела величественный высокий Артос перед открытыми Царскими Вратами.
Только ребенок до семи лет, пожалуй, во весь рост, может, не согнув спину, войти в этот храм. Вход внутрь храма был заложен и сужен еще несколько веков назад, после того, как мусульманские завоеватели верхом на лошадях проскакали внутрь с шашками на голо, желая крушить все по пути. Тогда они, оторопев, остановились у стены, где древняя фреска изображала дары волхвов. Одежда людей, которые поклонялись младенцу Христу, была такая же, как и на тех всадниках. Они сказали, что если наши земляки пришли сюда поклониться, то и мы не можем причинить вред этому месту и тихо удалились. Но теперь, чтобы войти, надо протиснуться сквозь низкие каменные двери, склонившись до земли.
Под амвоном базилики находится пещера Рождества Христова. Центральное место занимает грот Рождества, или Святой Вертеп. На полу, в центре образована из мрамора и серебра Вифлеемская звезда, куда прикладываются паломники, и, опускают в ее центр для освящения свои нательные крестики и другие святыни. Мы приложились к этому святому месту, поцеловав его. Мрамор не был холодным, а теплым, это удивило. Если положить младенца на это место, он не замерзнет. Над нами был натянут шатер, под его потолком шестнадцать горящих лампад. Не побоюсь назвать это святое место уютным и теплым, потому, что так это и есть.
В пещере устроен придел Яслей (сегодня, он находится в ведении католиков). Справа от входа в этот придел находятся Ясли, где был положен Христос после рождения. Они представляют собой обложенное белым мрамором углубление в полу (около 1 х 1,3 м), устроенное в виде колыбели. Над Яслями горит пять неугасимых лампад, а за ними, у стены, поставлен небольшой образ изображающий поклонение Вифлеемских пастухов Младенцу.
Не хотелось уезжать из Вифлеема, но на улице ждал арабский таксист-экскурсовод. Мы сели в машину. Он заговорил с нами, сказав, что он, кстати, тоже христианин. Время было далеко послеобеденное, и он спросил, не хотим ли мы перекусить. Тут и открылась нам еще одна неожиданная дорога. Он повез нас на обед в свой родной Иерихон. Еще неполный час в пути, дорога пролегает через Иудейскую пустыню, где Господь 40 дней провел в молитве и посте, там есть гора Искушения, у подножия которой в Оазисе, образованном источником Елисея (его воды и по сей день использует Иерихон для всех своих нужд), лежит древний город. А вода из Иордана подведена каналом к водохранилищу, сторожем там его хороший знакомый, и, хоть и нельзя, но он откроет нам и пустит обмыться в водах Иордана.
Все так и вышло, нас вкусно накормили в местном ресторанчике, Калед ничего слышать не хотел об оплате счета. Он сказал, что мы его гости. В центре Иерихона я подошла к огромному дереву, в ограде.
Это было та самая смоковница в Иерихоне, на которую влез Закхей, чтобы увидеть проходящего мимо Христа.
История, связанная с Закхеем упоминается только в Евангелии от Луки. Согласно ей, Закхей — богатый человек, начальник мытарей, обладал небольшим ростом, жил в Иерихоне. Когда Иисус Христос проходил через город, где жил Закхей, то последний, желая хоть издали увидеть Мессию, влез на смоковницу. Там его заметил Христос, и сказал: « Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Лк. 19,5)
Затем мы приехали к комплексу водохранилища. Огромные ворота, все закрыто. Калед звонит кому-то, приходит человек, здоровается с ним рукопожатием и они целуются в щеку. Тот кивает нам и достаёт ключ, открывает калитку, она распахивается, мы проходим внутрь, а там бассейны водохранилища. Проходим все, выходим во двор, там тонкой речушкой течет канал. «Это неразбавленная Иорданская вода»,- говорит Калед. Снимайте обувь, входите в воду, только не долго. Затем он отвез нас к источнику Елисея, где мы тоже набрали воды и напились, она такая же чистая и вкусная, как и тысячи лет назад.
В Иерусалим мы вернулись, когда смеркалось. Следующий день нам предстояло пройти по старому городу, ко Гробу Господню.
Продолжение следует
Мария Соникиди
