Уникальность жизни Павла Груздева заключается в том, что кроме подвига исповедничества он раздвинул пространство Церкви за границы церковной ограды. У нас есть такая тенденция – сидеть и ждать, пока люди сами захотят стать христианами, попросят об этом священника, потом сами научатся древнему церковному языку, как-то, непонятно как, проникнут в начальное богословие, и наконец, станут полноправными прихожанами, вычитывающими правила и отстаивающими службы. И церковная жизнь побежит ручейком обычным порядком.
Часто можно слышать от подобных прихожан, что вот ему в храме было очень хорошо, а как пришел домой или на работу, так там «крадут» эту, с таким трудом, добытую благодать.
Павел Груздев ощутимым сделал очевидное и невероятное – он опытом жизни показал, что благодать не крадется ни дома, ни в тюрьме, ни в монастыре, а она приумножается везде милосердием и состраданием. Помните, как он говорил о том, что лучший день его жизни был в тюрьме, когда он отдал свой хлеб девушке с Западной Украины? За этот день ему было, что ответить Господу.
О том, что вся жизнь человека должна быть литургичной, говорил в своих проповедях митрополит Антоний Сурожский. Это было основной темой его проповедей – превращение обычной жизни в служение любви. Выход Церкви из ограды и ее шествие в мир, которой надлежит преобразить.
Есть и в народе движение навстречу Церкви. Народ не может весь войти в монастырский Устав, организуя жизнь на производстве, дома, на отдыхе согласно иноческому расписанию Нитрийской пустыни. Конечно, есть титаны, как-то умудряющиеся сочетать несочетаемое, но обычно это получается плохо.
Есть в народе и со своей стороны стремление поэтизировать жизнь вне монастыря, понять глубинный замысел Бога о человеке в браке, в служении друг другу, в созидании. Требуется праздник. Где его взять или что выдумать?
Могут сказать, что, дескать, Церковь ликвидировала и ассимилировала дни языческих поминовений, превратив их в свои праздники. А можно сказать, что то, о чем лишь смутно догадывались некоторые праведные язычники, она явила в полноте и блистании Откровения и Предания.
Такие упреки раздаются и при попытке создать новый женский праздник – День жен-мироносиц. Тем более что, несмотря на все усилия, он как-то и не прививается. Восьмое марта, напротив, украдкой рады приветствовать даже и христианки, принимая цветы и поздравления. Разве что в монастырях с этим делом строго.
Почему так?
Потому что праздник мы видим или в цветах с конфетами, или в стоянии на службе. Потому что праздник нам кажется поводом к ублажению себя любимого. Или поводом послушать хор мальчиков с песней про маму и умилиться.
Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, увидела двух Ангелов, в белом одеянии, сидящих на месте, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: «Раввуни!»
Нам трудно понять такой праздник, потому что большинству из нас никогда не довелось хотя бы приблизиться душой к радости Марии, обретшей пасхальным утром в саду Христа. Когда она «рано ко гробу течаху» нашла гроб пустым. Она нашла гроб пустым и рыдала. Мы же находим пустым свое сердце, и нас часто это нисколько не огорчает.
Рассказывают, что когда служил праведный Иоанн Кронштадский, то возгласы на Литургии, как и на других службах, он произносил как бы перед Лицем Божиим. Он смотрел Ему в глаза и говорил Ему, видимому пред собой сердцем. Он знал, как вздрогнуло от радости сердце Марии в саду при встрече воскресшего Христа.
Попытаемся только представить, что было на сердце у Марии, и что было на сердце у Христа. Даже от одного приближения мысли к этой сцене захватывает дух. Бог устремился к человеку, а человек в порыве радости – ко Христу. И какова сила этой радости, ниоткуда более не производимой! Ни от друзей, ни от стяжания, ни от отдыха. Ничто в мире не дает такого ликования сердцу.
Богу мало молиться. Бога хорошо и правильно любить. Он ведь любит меня и каждого из нас. Его рука протянута ко мне и каждому из нас. А вот наша рука часто бывает за нашей спиной.
Многим кажется искусственным этот праздник. Потому что ум не открылся к слову митрополита Антония. Потому что сердце не открылось в трудах, подобных трудам Павла Груздева. Потому что мы еще не испытали радость учеников, идущих из Иерусалима в Эммаус. И как они потом жалели и сетовали друг другу: «Не горело ли сердце наше, когда он был на дороге с нами?» К сожалению, многие из нас никогда не испытали этого поразительного залпа любви к Богу.
Вот почему создавать альтернативу мирским праздникам бессмысленно. Праздник женщин, праздник детей, праздник стариков, молодежи, праздник мужа и жены. Праздник цветущей сливы или осенней луны – это здорово, как отдать славу и честь прекрасной работе Великого Зодчего. И можно наполнить виртуальный мир православными ежиками и женскими днями, но лучше наполнить нашу жизнь любовью и трудами ради Христа, и тогда праздником станет каждый день. А лучшим способом отметить этот день – постараться найти и послужить кому-нибудь, как Самому Христу.
И если вы женщина, то своим сердцем, заботливыми руками, вниманием принести дары Христу, уже в самом начале дня кого-то накормив, о ком-то позаботившись, так что букет на сердце был бы положен самим Богом. Это была бы лучшая память Женам-мироносицам, действительно способная порадовать их в их небесных обителях.
— Смотрите же, жены, вот некто имени нашего ради, принес миро своей любви к ногам воскресшего Господа, как и мы когда-то. Не нашего ли она рода?
Священник Константин Камышанов
Портал «Православие и Мир» (http://www.pravmir.ru/)
