Вероника Кожухарова – один из лучших саксофонистов мира, в детстве – девочка со стальным характером, воспитанным побоями в детском доме. «Мне очень помогло, что моя приемная мама со мной не сюсюкалась», – говорит Вероника.

О судьбе самой Вероники мы уже писали. Она была непростым приемным ребенком: не верила в заботу взрослых, поклялась себе, что никто никогда не увидит ее слез, убегала из дома. Впрочем, она уверена, что провоцировать своих приемных родителей пытаются все пожившие в детском доме дети. Вряд ли взрослый может быть полностью к этому готов (дети неисчерпаемо изобретательны), но некоторые советы Вероники, прозвучавшие на конференции «Особый ребенок в приемной семье и учреждении», организованной фондом «Здесь и сейчас», могут помочь.

1. Учитывайте опыт ребенка

Ребенок, если даже ему пять лет, приходит в семью с собственным опытом, и это тяжелый опыт предательства и детского дома. Взрослому трудно пережить предательство родного человека, а ребенку, который еще не понимает, как выходить из ситуации, – тем более. Он просто впитывает, как губка: это произошло и это больно.

Когда я осталась без матери, меня каждый день обманывали, что привезли не в детский дом, а в садик, и что еще чуть-чуть и за мной придут. Я ждала, а мифическая мама не появлялась. Меня били, мне было больно и физически, и морально. В итоге уже ребенком я не боялась вообще ничего, даже смерти. Иногда меня били так сильно, что я понимала, что могу умереть, но мне было не страшно: мне было нечего терять. Не было людей, кого бы я любила или кто меня бы любил. В четыре с половиной года я понимала: я сама по себе и наедине с судьбой.

Много лет спустя моя мама, которая меня вырастила, сказала, что чувствует, что мне стыдно, когда кто-то узнает о поступке моей кровной матери, что я не хочу об этом говорить, это больно и неприятно. Это и правда было так: моя мама стала мне другом, когда я поняла, что она, в отличие от знакомых девочек, не треплется по всей школе о моем прошлом. Тогда мама сказала: давай разберемся, почему тебе стыдно за действия взрослого человека. Мы изо дня в день постепенно разбирали эту ситуацию – это была открытая рана, и, конечно, было больно. Иногда нужны не слова, а молчание и эмоции, и мама это понимала.

2. Почему ребенок из детского дома не хочет в семью

В почти восемь лет, когда меня спросили, хочу ли я в семью, конечно же, мой ответ был «нет». В детдоме я знала все правила игры: как себя вести с какой воспитательницей, где можно врать, как и что можно получить. Я не хотела в другое пространство, в другой мир, в другую жизнь, где ни одного знакомого лица и надо все начинать сначала по новым неизвестным правилам. Ты не знаешь, чего ожидать; а вдруг это хуже, чем то, что есть сейчас? Даже если ты привык, что тебя бьют просто так, просто потому что у воспитательницы плохое настроение.

3. Не ждите благодарности и не «давайте шанс»

Ждать благодарности от приемного ребенка – это тупиковый вариант. Если вы делаете ребенку одолжение – лучше не делайте, вы его не спасете.

Если ваша мотивация – дать ребенку шанс и надежду, сделать состоявшимся человеком – ребенок рано или поздно сделает все возможное, чтобы его отдали обратно. Я не видела ни одного усыновленного ребенка, который в подростковом возрасте не провоцировал бы родителей вернуть его. Я и сама не ангел, я убегала из дома.

[Чуть позже Наталья Степина, руководитель Ресурсного центра помощи приемным семьям с особыми детьми, сказала, что Вероника ее убедила: понятие «шанс» может быть дискриминирующим: «Я тебе дал шанс, а ты, неблагодарный, им не воспользовался».]

4. Поймите, почему ребенок не говорит о проблемах

Приемный ребенок, как правило, не говорит новым родителям и не собирается говорить о том, что у него болит. Один раз, когда мне было четыре года, я позволила себе расплакаться – естественная реакция ребенка на то, что меня несправедливо ударили. И тут же вся группа начала смеяться: ах, ты слабачка, ты плачешь, теперь мы знаем, что сделать, чтобы ты заплакала. Так возникает озлобленность. В четыре года я сказала себе, что никто и никогда больше не увидит моих слез. Такой ребенок потом никогда и никому не скажет, что у него болит и что его тревожит. «Вы же все умные, вы же взрослые, – догадайтесь сами. Вы же смеялись, когда мне было больно, а теперь я посмеюсь над вами», – вот его логика.

Мне кажется, приветом из прошлого было мое обостренное чувство справедливости. С ноги выбить зубы старшекласснику казалось мне справедливым. Маленькая я не могла постоять за справедливость, а став подростком, я решила наводить справедливость вокруг себя так, а не рассказывать о проблемах.

5. Пройдите испытания

Моей маме было очень трудно – она вытерпела огромное количество провокаций с моей стороны. Мне очень помогло то, что со мной не сюсюкались.

Четыре года каждому из нас, детей в детдоме, говорили, что он дебил, родился на мусорке и там же подохнет, и там его место. На вопрос, почему за мной никто не приходит, отвечали: потому что ты плохая. Но мое нутро протестовало. Я чувствовала, что я не настолько плоха. Однажды нянечка мне сказала, что своим характером я довела маму до того, что она стала пить и бросила меня. На меня это не подействовало: на меня было невозможно повесить чувство вины, и слава Богу. На многих удалось его повесить – это печально.

После такого опыта, когда я уже была в семье, началась борьба с мамой: кто круче, кто сильнее, что можно, где пределы, где личное пространство, где грань, до которой меня любят? А любят ли, а не выкинут ли, как только я расслаблюсь? Вдруг снова скажут, что я плохая и у меня не тот характер?

«Слушай, Вика, – сказала мне мама, – это было и прошло, тебя бросили, а теперь подобрали – ты в семье. Ты можешь меня доводить – пожалуйста, можешь экспериментировать над моей любовью, но я тебя люблю». Мама была очень смелая – вы не представляете, насколько изобретательны дети в своих провокациях.

6. Помогите ребенку ставить цели

Свет в моей жизни появился вместе с саксофоном. Это был спасательный круг.

Ребенка очень важно переключить с его мыслей на какие-то цели. Иногда этот тумблер срабатывает не сразу. Меня «накрыло» через несколько месяцев занятий.

Через некоторое время и мама, и я понимали, что саксофон станет моей жизнью. Но я любила еще и футбол. А там возможны травмы. Как быть, если я хочу и саксофон, и футбол?

Мама объясняла мне, что у каждого человека бывает момент выбора. Очень вовремя для меня было сказано, что каждый человек становится строителем своей жизни. Я в воображении сразу увидела себя строителем в каске: вот, я строю свою жизнь.

Нельзя жить без цели. У меня было столько целей – одна за одной, и в каждом следующем дне было еще солнце. Мама окунула меня в это, и я сама трудилась и боролась за то, чтобы стоять на сцене с гордо поднятой головой и понимать, что я победила. Я очень хотела для себя счастливой жизни, и сейчас я могу сказать, что добилась того, чего хотела.

7. Не давайте времени на лишние мысли

Важно показать приемному ребенку, что он может чего-то добиться. Пока он предоставлен сам себе, у него есть время обдумывать и «обмусоливать», какой он бедный и несчастный: его бросили кровные родители, обидели в детдоме и так далее. А когда начинается драйв, у него нет уже времени на такие мысли. Подростком я часто кричала маме: «Ты лишила меня детства!», потому что столько учиться, сколько училась я, в принципе невозможно. Зато потом, когда я выросла, я поняла, как здорово, что все случилось именно так. И самое главное, что меня спасло, – инструмент и музыка.

Александра КУЗЬМИЧЕВА

Портал «Милосердие.ру» (https://www.miloserdie.ru/)