В российских поездах дальнего следования наряду с другими программами звучат записи передач из проекта «Мир. Человек. Слово» на тему христианства, истории и философии. О том, есть ли в этом смысл, не отпугнут ли подобные беседы людей от Церкви, и как вообще говорить о вере с неверующим — в беседе с протоиереем Павлом Великановым.
— Отец Павел, а есть ли смысл в таких программах? Вот едет человек в поезде, курицу разложил, газету с кроссвордом достал, а ему в это время — о каких-то серьезных вещах?
— Все материалы цикла программ «Мир. Человек. Слово», в том числе и церковные, с самого начала готовились с прицелом на нецерковную аудиторию. Поэтому в них назидательного элемента, менторства, которые чаще всего и отталкивают, практически нет. О христианстве говорится не «в лоб», а посредством различных исторических примеров, художественных образов, жизненных ситуаций. Поэтому я не думаю, что будет иметь место какой-то диссонанс в случае, когда человек едет даже в расслабленном состоянии и при этом слушает передачи.
Все передачи рассчитаны, прежде всего, на создание определённого резонанса со стороны человека. Если этот резонанс появляется, значит, человек захочет почитать что-то более подробно или даже решит пойти в храм. Если резонанса не возникает, то человек может просто воспринять информацию к размышлению и стать немного образованнее, чем был до того.
В программах нет никакой религиозной агрессии, деклараций, призывов. Это просто очень грамотно, профессионально поданная информация в светском ключе, которая затрагивает, в том числе, определенные религиозные вопросы.
— Какие вопросы, например?
— Например, о месте святых в истории России, о значимости тех или иных личностей русской истории — Александра Невского, Дмитрия Донского, Михаила Кутузова и других. Не опускается в рассказе, что эти люди были церковными, верующими, что их служение Родине было, прежде всего, духовным деланием, их призванием, а не просто так им вдруг в голову пришло: «А не стать ли мне великим полководцем?!» Их жизненный путь связан с глубинным благочестием, с обращением за помощью к Богу, с видением своего призвания и своего места в истории.
Мы никого этими передачами ни к чему не принуждаем, просто даем людям информацию к размышлению. Люди слушают все эти передачи на Радио России в течение последних восьми лет. Насколько я помню, негативных отзывов не было вообще. Хотя аудитория — огромная, по большей части — далекая от Церкви и религиозной тематики как таковой. Просто с самого начала владыкой Марком, архиепископом Егорьевским, бессменным руководителем проекта, был найден удачный формат.
Не подменять веру собой
— Как говорить с нецерковными людьми о вере?
— Учитывать два самых главных правила. Первое. Если мы хотим, чтобы другой человек услышал, он должен нас, как минимум, уважать, как максимум — полюбить. Между тем, кто говорит, и тем, кто слушает, должны быть выстроены хотя бы какие-то минимальные доверительные отношения. Если они не складываются, то лучше о вере не говорить.
Второе. Любой разговор о вере должен проходить в тональности беспредельного уважения к свободе другого человека. Мы можем ему только показать нечто привлекательное, вдохновляющее, правильное и верное, но решение слушать нас или не слушать, идти или не идти этим путем мы должны оставить за этим человеком — вместе с уважением к тому выбору, который он сделает. Если он не сделает выбор, следует укорять не его, а себя самих. В том, что не смогли донести, не смогли зажечь, не смогли быть настолько откровенны, убедительны, потому что сами еще не живем во всей полноте христианским благовестием, а потому неспособны донести его и до других.
— Какие главные ошибки допускают люди в разговоре о вере с нецерковными людьми?
— Мне кажется, одна из крупных ошибок заключается в том, что мы, начиная разговор о вере, воспринимаем себя духовным спецназом, авангардом, который защищает Церковь Божию, Христа, Самого Господа Бога. И любое поражение, любой промах на этом поле мы воспринимаем как личное оскорбление. Именно поэтому мы обижаемся на человека, до которого не смогли донести то, что хотели, тотчас записываем его в список врагов веры и Христа.
Здесь надо различать то, что мы говорим, как мы доносим веру до других — и собственно саму веру как она есть помимо нас как посредников. Надо понимать, что вера гораздо больше, глубже и удивительнее, нежели мы сами. Не надо пытаться подменять веру самими собой.
Христос постоянно говорил разными притчами, подводя человека к тому, что Он хочет сказать. Он дает некое направление, определенную мысль человеку, но почти никогда не доводит ее до конца. Он не говорит: «Дважды два равно четыре». Просто сообщает: «Дважды два должно получиться…, а теперь сами смотрите, что получается, думайте сами, ищите сами».
Вспомните ситуацию с Нафанаилом, которому Филипп рассказывает про Спасителя. На сомнения Нафанаила Филипп предлагает: «Приди и виждь». Он пришел, а дальше никто не понимал, что происходило между Нафанаилом и Христом, было только ясно, что они друг друга поняли, Нафанаил получил свидетельство (Ин. 1:43–51).
Никакой человек не может стать верующим, если не призовет его Отец Небесный. Не надо слишком полагаться на то, что наши красивые, умные, модные слова будут более действенны, чем призыв Божий.
Так что нам важно думать о том, чтобы наш язык был доступным, чтобы мы могли правильно транслировать истину христианского вероучения для современного слуха, но при этом не надо брать на себя лишнего и четко понимать, что мы можем только посеять, если получится, а взращивает все равно Бог. То есть, со своей стороны надо делать то, что мы можем, но при этом успех самой проповеди, миссии нужно целиком возлагать на Бога.
Господь Сам всегда находит способы, формы и методы, на которые человек откликается. Процесс обретения веры в человеке — глубоко интимный, очень сложный процесс, глубинный, к которому человек идет всю свою жизнь. Естественно, здесь, с одной стороны, важно донести до человека истину в тот момент, когда он готов ее услышать, его сердце открыто для этого. С другой стороны, нужно понимать, что наше дело этим донесением и ограничивается. Дальше работает Сам Бог.
Не раздражать
— В каких случаях вообще не стоит заводить разговор о вере?
— В тех случаях, когда мы встречаем явное ожесточенное сопротивление, когда наше слово раздражает других людей, когда человек входит в явную антифазу с нами, с нашим словом, с нашим свидетельством о вере. Это та ситуация, о которой говорит Господь: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Матф. 7:6).
Агрессия — это сознательное и решительное отторжение того, что вы хотели бы передать в разговоре. И здесь, конечно, о вере лучше не говорить. Потому что и сами мы далеко не бесстрастны, легко поддаемся провокациям, начинаем реагировать с ответной агрессией, в итоге ситуация достигает прямо противоположного результата, чем тот, который мы имели в виду.
— А может быть разговор о вере с совершенно чужими людьми? В том же самом поезде, например? Не отпугнет это человека, ведь нередко так начинают беседовать с незнакомыми сектанты…
— Конечно, может быть такой разговор. Очень хорошо, что наши передачи будут подталкивать людей к обсуждению каких-то вопросов друг с другом. Вполне возможно, именно они станут первой точкой входа в беседу, в разговор о ценностях, выходящих за пределы материального горизонта.
Любой верующий, оказавшийся в ситуации, когда его вопрошают о вере, может и должен дать ответ в меру своего образования, в меру своих представлений и своей жизни. Нам это заповедано.
Если человек живет Христом, Христос ему дорог, именно Он — первичное, основное содержание жизни, разговор с таким человеком из любой темы, из любой ситуации естественно и органично перетечет к разговору о Боге. Для этого не надо предпринимать никаких искусственных способов, ухищрений, заходов, потому что человеческое общение — очень живая ткань, и здесь любые искусственные ингредиенты покажутся собеседнику лживыми. Он почувствует, что ему хотят что то, простите за жаргон, «впарить». Проповедь о Христе не может быть «впариванием» ни в коем случае.
Мы знаем, что апостолы свидетельствовали о новой жизни потому, что они ею жили. А совсем не потому, что хотели кому-то навязать новую идеологию, которая по каким-то причинам сегодня стала более перспективной или выгодной. Апостол Павел говорил: «Горе мне, если я не благовествую!» (1 Кор. 9:16). Он просто не мог молчать, не мог не делиться тем, что происходило в его жизни.
«Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). Когда этого избытка нет, то не надо его искусственно создавать, потому что тогда произносимое окажется ложью. А если избыток будет в сердце, тогда и проблем со свидетельством, с проповедью не возникнет.
Мы прекрасно знаем, что часто буквально одна-две фразы могут целиком перевернуть жизнь человека, который ранее слышал миллионы правильных, красивых слов о вере, благочестии, но они оказывались пустыми, без внутреннего содержания. А каких-нибудь два предложения как снайперские выстрелы попадают прямо в сердце человека, и вся его жизнь меняется.
Я бы не стал здесь переоценивать значимость всех наших слов, потому что мы не более, чем работники в огороде Божьем, где есть свой виноградарь и свой Хозяин.
Кризис цивилизации
Сегодня сама жизнь подталкивает к тому, что о вере начинают говорить всё больше. Срабатывает какой-то инстинкт самосохранения человека. Человек вынужден задумываться над такими вопросами, о возможности постановки которых он раньше и не думал.
Например, возьмем проблемы нетрадиционной сексуальной ориентации. Кто в советское время мог подумать о том, что каждому лично для себя придется решать задачи, поставленные обществом перед ним — принимаем мы это явление или не принимаем? Мы считаем его допустимым и нормальным, или это явная патология, причем не только в морально-нравственном и физиологическом смысле, но даже затрагивающая какие-то первоосновы бытия?
Люди, даже далекие от какой бы то ни было церковности, чувствуют, что это вопрос, фактически, вплотную смыкающийся с какими-то смыслами общечеловеческого бытия, человеческой семьи, первичных основ отношений в обществе между личностями, между супругами, между родителями и детьми. Волей-неволей тут приходится каждому, вне зависимости от его образования, духовной зрелости, религиозного опыта, искать какие-то ответы. Эта некая размытость границ нравственности подталкивает человека к какому-то уже самостоятельному выстраиванию своей личной нравственной, моральной и духовной траектории в современной жизни. И это очень хорошо, потому что это будет уже его траектория, его ошибки, его личный опыт, с которым в любом случае жить дальше легче.
Я думаю, что сейчас мы вплотную подошли к глобальному кризису смыслов существования, прежде всего, нашего народа, нашей российской общности. А это, можно предположить, частное проявление некоего глобального кризиса современной цивилизации как таковой.
Русский человек должен найти для себя ответы на вопросы: кто я? зачем я в этом мире? почему я родился именно в это время, в этой стране, а не, скажем, в Соединенных Штатах? Чего от меня хочет Бог?
Все внешние вызовы, кризисы, проблемы возникают с единственной целью — побудить человека начать искать ответы на вопросы, на которые он по-другому просто не захочет обратить внимания.
— Вспомните, пожалуйста, конкретный случай действительно хорошего разговора с нецерковными людьми о вере.
— Тут все очень нелинейно. Так, весь прошлый год прошел под знаменем Pussy Riot и всех скандалов, которые кипели вокруг них. Было сильнейшее информационное нападение на Церковь, информационное пространство было наполнено негативом по отношению к православию. При этом мы знаем, что так много людей в храмах, как было на Пасху прошлого года, не было никогда. Люди волей-неволей стали определяться: «Что для тебя значит все происходящее? Ты с ними, с этими девицами и с теми людьми, которые гонят волну? Либо ты, пусть и не во всем согласен с Церковью, но все-таки в ситуации выбора предпочитаешь остаться именно с ней?»
Я думаю, что ожидать какой-то быстрой реакции и успеха проповеди о Христе неправильно. Почему? Потому что ожидая быстрого успеха, мы умаляем значимость самого Содержания нашей проповеди.
Все серьезные, глубокие решения принимаются не мгновенно. Чаще всего происходит так, что человек получает информацию из разных источников. Потом в человеческой душе все это бродит, и в конце концов выливается в какое-то преддверие веры. Саму же веру дает Господь, она всегда — Божий дар. Дар, который дается человеку в ответ на его поиски.
Один знакомый священник недавно рассказывал о том, как он ходит в общеобразовательную школу, где встречается со старшеклассниками и ведет с ними различные циклы бесед о человеке, об отношениях полов, о Родине, и так далее. Зная харизму этого священника, его искренность, зная, что все это он говорит не от головы, а именно от любящего сердца, живущего Христом, я не удивляюсь, что многие школьники подходят к порогу Церкви.
Интернет-издание «Православие и мир» (http://www.pravmir.ru/)
