Лето. Солнышко. Жарко. Хочется, наконец, расслабиться и прожить эту «маленькую жизнь» так, как будто на свете не будет осенней слякоти, высоких сугробов и тяжёлых шуб. И о картинах хочется говорить лёгких, летних, томных. Поэтому – Клод Моне.
Проживший непростую жизнь, много лет шедший из крайней бедности к признанию и славе, в молодости переболевший в армии брюшным тифом, а затем похоронивший умершую от туберкулёза в 32 года первую жену, широкой публике Оскар-Клод Моне не в последнюю очередь известен благодаря своей небольшой картине, которая «нечаянно» дала название целому художественному направлению.
В 1874 году в мастерской фотографа Надара в Париже в экспозиции группы художников был выставлен этюд Моне со сложным названием «Впечатление. Восходящее солнце» (фр. «Impression, soleil levant»). В ответ один из критиков, желая выразить максимальное пренебрежение увиденным на выставке, обозвал её участников «импрессионистами». Никто из оппонентов, разумеется, не ожидал, что этот термин приживётся и останется в истории живописи.
Основной смысл импрессионизма состоит в том, что предметом изображения здесь является не столько сама живописуемая натура – во всех её фотографических подробностях и деталях, – сколько особенности конкретного момента – освещение, создающее определённые оптические эффекты, состояние атмосферы и, в конечном счёте, впечатление художника. Так было уже в самом первом, «заглавном», этюде Моне, который писался с натуры в порту Гавра, и где художнику удалось несколькими мазками отразить тот короткий миг, когда ночь переходит в утро – солнечный свет пробивает густой туман, окрашивает воду и воздух.
Ещё одна знаменитая серия Моне – это написанные в 1892-1895 годах многочисленные изображения Руанского собора. Ракурс на них почти всегда один и тот же, и это ещё раз показывает, что главным предметом интереса для художника был отнюдь не сам собор, очертания которого за столько лет можно было выучить наизусть. Главным в этой серии является свет и, конечно же, оно – впечатление. Именно поэтому полные названия работ оказываются весьма некоротки – например, «Руанский собор, портал и башня, эффект утра; белая гармония». Серия картин позволила художнику, скрупулёзно работая с цветом, последовательно отобразить стены собора в самом разном освещении – от пасмурного туманного утра до жаркого полудня, когда глазам открывается гармония голубого с золотом, и далее – до заката – когда холсты начинает заливать синим и пурпуром. Кстати, а вы знали, что «соборов» у Моне – больше тридцати?
Кроме стремления уловить и перенести на холст какие-то особенные, запоминающиеся мгновения, импрессионистов отличала также особая техника работы с цветом. Если художники предшествующих школ цвет всегда тщательно смешивали на палитре, то «впечатленцы» заметили, что на ярком солнце человеческий глаз обычно разделяет световой поток на волны разного спектра – и в результате вместо простого белого луча мы видим множество разноцветных бликов.
В итоге у художников, которые смело вышли со своими этюдами на пленэр и, в большинстве своём, почти никогда не дорабатывали затем написанное в мастерских, вместо сложных оттенков на холстах оказываются положенные рядом мазки чистых простых цветов.[1] При этом особенно охотно использовались сочетания оттенков, противолежащих друг другу в цветовом круге, – жёлтый – фиолетовый, синий – оранжевый, красный – зелёный. Оказавшись в соседстве, такие цвета усиливают друг друга, что и придавало полотнам импрессионистов необычную яркость и словно бы излучаемый свет. При этом чёткие контуры предметов нередко исчезали, размывались, превращая картины в своеобразную световую мозаику.
Впрочем, свет был не последним героем работ Моне даже тогда, когда импрессионистический период «официально» ещё не был открыт. В его «Даме в саду», несмотря на чёткость линий и продуманную, почти академическую композицию, мы уже видим массу знакомых черт – мощные потоки света падают с неба, отражаются от кустов и словно бы заставляют сверкать молодую зелень травы, на которой лежат недлинные поздноутренние тени. Кстати, не случайно со временем с полотен художника, начинавшего как портретист и оставившего нам, например, массу прекрасных портретов своей супруги Камиллы, люди почти исчезают, уступая место пейзажам.
Поздний период жизни художника, помимо полотен с собором в Руане, был отмечен ещё и целой садовой серией. Природу он чрезвычайно любил и раньше, и в его картинах то и дело мелькали пейзажи то Нормандии, то окрестностей Парижа.
В середине 1880-х в жизнь художника приходит, наконец, давно ожидаемая популярность, а с ней и достаток, и он поселяется в норманнской деревушке Живерни, где со временем обустраивает огромный сад. Не на шутку увлекшись садоводством и воспользовавшись возможностями пересылки семян по почте, которая тогда только появилась, Моне высаживает у себя массу как обычных, так и экзотических для Франции растений, подбирая их именно с точки зрения художника-колориста. По картинам Моне этого периода также бегут многочисленные садовые дорожки.
Поскольку половина сада была со временем переделана в водяной парк в японском стиле, в жизни художника начинается ещё один живописный цикл – он пишет водяные лилии. К сложным световым эффектам солнечных бликов здесь добавляются отражения и отсветы от глади воды. Таким образом, новый цикл оказывается для художника новым поводом совершенствовать своё мастерство в работе с солнечным светом.
Кстати, именно «Кувшинки» Моне привлекут затем внимание искусствоведов, и вот по какому поводу. В 1900-х зрение мастера начинает довольно быстро ухудшаться, в итоге в 1912 ему приходится перенести две операции по удалению катаракты. Зрение после них восстанавливается не полностью и, главное, художник перестаёт с прежней тонкостью различать цвета. Сначала он пытается работать по памяти, уже в мастерской воспроизводя картины любимого сада, различая краски по порядку разложенных по местам тюбиков. Затем на его полотнах появится новая манера, которую позднейшие критики посчитают близкой к экспрессионизму, и лишь с появлением компьютерных методов обработки изображения, некоторые исследователи выскажут мысль о том, что причиной этой перемены художественного метода были именно проблемы художника со зрением.
Впрочем, давайте лучше остановимся и ещё раз мысленно пройдёмся по дорожкам волшебного сада в Живерни. И запомним свои впечатления – красивые цветы, блики солнечного света, истома… Лето.
Развитию такой живописной техники удивительным образом способствовало также произошедшее как раз в этот период появление…металлических тюбиков с красками. До этого момента краски хранили в виде сухих пигментов в специальных мешочках, откуда их надо было достать, развести, смешать на палитре в небольшом количестве и успеть нанести на картину до того, как они начнут высыхать. Теперь же, доставая нужное количество уже разведённой краски прямо из тюбика, цвета можно было смешивать прямо на холсте. Возникавшее при этом неполное наложение мазков и давало тот эффект «пульсирующего» цвета, который так характерен для импрессионистов.
Дарья Менделеева (Матроны.ру)
