В Евангелии от Иоанна есть трогательная история о том, как однажды ко Иисусу привели женщину, взятую в прелюбодеянии. Поставив несчастную перед Иисусом, «…сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8, 4-11).
Разбирать эту историю мы сегодня не будем. Нам важно попытаться разгадать одну из граней этого рассказа, скажу даже так: одну из самых таинственных загадок Евангелия: что писал Иисус перстом на песке? И вообще, писал ли или, может быть, рисовал абстрактные узоры, как делаем мы, например, во время разговора по телефону в задумчивости выводим каракули на салфетке?..
Наверное, все-таки писал. Если бы это было неважным, то предание Церкви не сохранило бы эту, как кажется, совсем случайную подробность происходившего. Но предание сохранило, и Апостол[1] прилежно внес ее в текст Евангелия. Более того, упоминание о писании Иисусом на песке повторяется дважды!
Значит, эта маленькая деталь не случайна, а имеет отношение ко всему рассказу. Давайте постараемся разобраться с этим.
Но сначала вспомним: о чем рассказ? О том, что любовь и милосердие Божие превыше закона и разных правил. Господь дарует прощение там, где, по человеческому соображению, человек должен быть жестоко наказан. Там, где люди уже в человека не верят, Бог – верит! Можно смысл этого эпизода служения Иисуса выразить более прямо: Господь говорит: Я верю, что, несмотря на прежние ошибки и падения, ты встанешь и пойдешь дальше; ты преодолеешь свой грех и слабость. Жизнь продолжается: иди вперед, Я прощаю тебя; верю в тебя.
А теперь давайте подумаем: что Иисус мог писать на песке? Как говорят многие богословы, Он, всеведущий Сердцеведец, например, мог писать грехи обвинителей, которые привели женщину. Или мог написать слово, краткое слово, которое могло бы быть таким: осуждение. Или таким: немилосердие. Да, в перечни грехов, популярные у иудеев, такие слова не входили, но значит ли это, что нет таких грехов? И что мы (и люди, окружавшие Христа, и те, кто привел прелюбодейку) не страдаем такими недугами души?
Христос мог писать что угодно, но для того, чтобы нам уловить смысл писания перстом на песке, мы должны узнать вот какую важную подробность: Согласно иудейским представлениям, в субботу – священный день покоя – было запрещено делать любые записи. Иудей не мог написать и двух букв ни на бумаге, ни на камне, ни даже выцарапать иголкой на своем теле. Но в этот день разрешалось делать записи на песке пальцем[2]. Почему? Потому, что запись на песке считалась такой временной, эфемерной, условной – подует ветер, пройдет человек, и ее нет, – что это не считалось нарушением субботнего покоя. То есть нечто, написанное на песке, – являлось символом скоропреходящего и хрупкого.
А теперь смотрите, какая удивительная связь: грех этой женщины кажется обвинителям непрощаемым, незыблемым. Но Христос прощает этот грех и с любовью отпускает женщину. Параллельно Апостол отмечает, что Христос пишет что-то перстом на песке. Нет ли здесь связи? А, может быть, связь такая: и то, и другое в очах Божиих – не нечто непреодолимое и неотменимое, а что-то, что по милости Божией может быть прощено, исцелено и вменено, яко небывшее. Писание на песке Иисусом в данный момент является как бы иллюстрацией, символическим указанием на то, что на самом деле представляют наши грехи в очах Божиих. Когда наш сын или дочь поступают недостойно, в наших, родительских, очах, это не делает их изгоями, проклятыми, отверженными. Нам больно, наше родительское сердце сжимается, но это не ослепляет нас в нашей горечи и не заставляет счесть, что он/она безнадежны. Мы верим в них, мы верим, что они могут измениться. И наша любовь, наше терпение оказываются тем лекарством, которое помогает нашим детям, пусть со временем, исправиться.
Неважно, что писал Иисус на песке. Он мог писать грехи людей, мог просто что-то чертить, но в сознании очевидцев навсегда запечатлелась эта связь: грех человеческий не непобедим любовью Божией.
Как созвучно это мысли святых отцов!.. У преп. Исаака Сирина читаем: «Когда кто падает, да не забывает он о любви Отца своего; но если случится ему впасть и в многие согрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем стремлении, но, и побеждаемый, снова да восстанет на борьбу со своими противниками и ежедневно начинает полагать основания разрушенному зданию, до самого исхода своего из мира сего, имея в устах пророческое слово: Не радуйся ради меня, неприятельница моя! хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь свет для меня (Мих. 7, 8).
Пусть он не прекращает брани до самой смерти и, пока есть в нем дыхание, не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладья его и терпит крушение весь груз, пусть не перестает заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть раскаленные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды.
Брат, не нужно отчаиваться. Кормчий, когда корабль его бьют волны, не отчаивается в спасении, но управляет кораблем, пока не приведет его в пристань; так и ты – видя, что увлекся и рассеялся в деле, воззови себя к началу пути… Если кто падет, то пусть опять постарается управить себя. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык и не овладеет им нерадение, но Бог вскоре приведет его в состояние усердных делателей и не возьмет души его до тех пор, пока не приведет его в меру высокую, в мужа совершенного (Еф. 4, 13). Итак, не ослабевай, но, пока есть время, делай, и поможет тебе Бог!»
А у святителя Димитрия Ростовского читаем и более парадоксальные слова: «Итак, если кто согрешил и сейчас же искренне покаялся, то не дерзай называть его грешником. Он – праведник, ибо встает тотчас после падения, встает с плачем и рыданием перед Богом, встает и снова изгоняет из своей души грех, как непотребного гостя. Об этом и святой Златоуст говорит: Если грех придет к твоей душе, то да будет он гостем у тебя, а не жителем. Такой грешник, который после падения тотчас встает покаянием, уже не грешник, но праведник, если бы даже ему случилось и часто падать. На таком сбываются слова Давида: когда он будет падать, не упадет, ибо Господь поддерживает его за руку (Пс. 36, 24)».
Дивное отношение Божие к нам! Бездна терпения и милосердия, потопляющая все наши грехи. Прощает, и паки прощает, и верит в нас. Впрочем, расслабившегося на пажитях слов о милосердии и долготерпении Божием пусть отрезвит повеление Божие, данное грешнице: иди и впредь не греши!
Примечания
[1] Многие библеисты говорят, что этот эпизод не был в первоначальном Евангелии от Иоанна, а попал в текст Евангелия позже. В любом случае, это произошло в первохристианские времена, и рассказ этот взят из преданий о жизни и служении Иисуса. Принадлежит он авторству Иоанна или не принадлежит, не так уж и важно.
[2] Мишна. Трактат «Шабат». Гл. 12, мишна 5.
Священник Константин Пархоменко
Форум сайта «Азбука веры» (azbyka.ru)
