Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. (Иоан.8:3-8).
В декабре 1880 года тяжело заболела любимая сестра художника Василия Поленова Вера. Василий Дмитриевич впал в такое состояние, будто заболел он сам. Им с Верой было по тридцать шесть. Они родились в один день, и, как это часто бывает с близнецами, один оказался слабее другого. Вера Дмитриевна была хрупкого здоровья. Многие годы семья пыталась укрепить её самочувствие на курортах Франции, Швейцарии, в Крыму, но безуспешно… Когда Верочка хворала, Василий всегда делал для нее что-нибудь приятное. То рисунок, то стихи… В этот раз он стал писать симфонию. Торопился, чтобы успеть к ее выздоровлению завершить хоть первую часть. Они подолгу разговаривали, когда он сидел с возле Вериной кровати. Вспоминали детские годы. У них было замечательное детство. Папа – петербургский дворянин, Дмитрий Васильевич Поленов – был известным археологом и библиографом. Мама занималась живописью и детской литературой.
В семье был настоящий культ Иванова. Отец познакомился с ним в Италии. Приехал. Восторженно рассказал об удивительном труде этого… этого… гениального художника. И с тех пор Поленовы жили ожиданием приезда автора «Явления Христа народу» в Петербург. У Иванова никого не было в столице. Было решено, что он остановится у них. Дмитрий Васильевич даже приобрел большое кресло-качалку, в котором мог бы разместиться любезный его сердцу Александр Андреевич, и они стали бы говорить о живописи, об искусстве… Этим мечтам не суждено было сбыться. Через шесть недель после приезда в Россию, Иванов заболел холерой и внезапно умер. В память о нем в доме Поленовых осталось кресло и оригинальный этюд Иванова, на котором были изображены складки одежды Иоанна Крестителя и двух апостолов.
— А помнишь, — спросила Вера, — ты мечтал продолжить дело, начатое Ивановым. Иванов создал Предтечу и показал Христа, грядущего народу, а ты хотел создать Христа пришедшего и совершающего Свой путь среди народа? Дай мне слово, что ты начнешь серьезно работать и писать большую картину, о которой мы давно говорили?
— Какую, Верочка?
— Христос и грешница…
Через несколько дней после этого разговора Вера Дмитриевна умерла.
Первый за кадром. Сестра не зря переживала за Поленова. Ему было 36, а он не так много успел сделать. Два года провел на сербско-турецком фронте, сначала добровольцем на передовой, потом уже в качестве художника – при штабе наследника престола. Участвовал в сражениях, получил медаль «За храбрость» и крест. Вернувшись, написал «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Заросший пруд»…
Потом попал в мамонтовский кружок, в этот почти непрекращающийся вихрь карнавала… Занялся театральными постановками, попробовал себя в качестве декоратора, актера-трагика и даже композитора… Но все было не то… Наверное, думал Василий Дмитрич, та согрешившая женщина, которую привели ко Христу книжники и фарисеи, тоже вот так жила и жила себе беззаботно, пока в один прекрасный день не почувствовала, не поняла всем своим существом, что грех действительно убивает…
Потрясенный смертью сестры, Поленов долго не может прейти в себя. Он бежит в Абрамцево. Там он заканчивает давно начатую картину «Больная». И там же вместе с Васнецовым проектирует, строит и расписывает приусадебную церковь. Потом отправляется в свое первое путешествие по Востоку, где начинает собирать материал для своей обетной картины…
Более менее он приходит в себя, только обретя своего нового ангела-хранителя. Женится на Наталье Васильевне Якунчиковой… Зиму года молодые проводят в Риме. Там Василий Дмитрич держится молодцом, постоянно работает. Жена пишет его младшей сестре Елене, что он «втягивался в свою картину, что она стала ему совсем ясной, он её видел. Дело шло как нельзя лучше…»
Спустя некоторое время Наталья Васильевна пишет, что «В России в мамонтовском кружке идет «Алая роза». Василия тянет туда. Ну да всего не соединишь. «Алая роза» — на две недели увлечения, а работа должна идти…»
Еще через некоторое время в Рим приезжает сам Мамонтов. «… Василий кутит во всю мочь. Ты не представляешь, каким тяжелым духом повеяло на меня с приездом Саввы Мамонтова. При этом страшная избалованность, эгоизм, грубость чувств. Не представляешь, как мне больно, что он будет писать картину в таком настроении теперь. Может, я и утрирую, но мне кажется, что лучше бы он её бросил… Надо сказать, что правая группа написана под впечатлением Саввы и ужасно мне противна, кроме грешницы».
Следующее письмо из Москвы: «Василий пока картину оставил. Работает над другими. К тому, что он будет писать весной, отношусь с большим сомнением. Слишком уж хорошо его знаю. Я начинаю вполне теперь осознавать, сколько еще нравственных мучений связано впереди с этой вещью и её судьбой…»
В 84 году в семье Поленовых родился сын, но 86-м мальчик внезапно умер. Поленов целый год не может придти в себя, страдает припадком неврастении, его преследуют мысли о самоубийстве. В таком состоянии он закачивает работу над картиной…
Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Евангелие от Иоанна
Слова Христа прозвучали как гром среди ясного неба. Шел четвертый год Его проповеди… На этот раз они были уверены, что поставили Иисуса в безвыходное положение. Если Он сейчас согласится с требованием закона, они скажут: «Вот! Он говорил, что пришел взыскать и спасти погибшее, а Сам же это погибшее осуждает на побиение камнями». Если же Христос помилует грешницу, Он нарушит закон. И вот такая ловкая провокация оборачивается против них самих.
Они стали мучительно соображать, как вести себя дальше. «Я не могу бросить камень первым, — думал каждый, — но неужели ни один не сможет? Надо посмотреть… А сам Иисус. Уж Он-то точно без греха».
Любопытство победил инстинкт самосохранения. «Если Учитель настоящий пророк, то Ему ничего не стоит открыть и мой грех перед всеми. Чего доброго и меня побьют… Пойду, пока Он не смотрит…
Это был сложнейший выбор: можно остаться праведным перед людьми, но виноватым перед совестью и Богом; можно раскаяться и ожидать вместе с этой падшей женщиной справедливого возмездия. Иисус, наклонившись низко, каждому дал полную свободу этого выбора…
«Кто из вас без греха?» — так назвал оконченную картину Поленов. Она была впервые показана на 15-й выставке передвижников 24 февраля 1887 года, но сенсацией стала еще до дня открытия. Приобрести эту картину мечтал Третьяков. Торгуясь о цене, он предложил художнику объявить всем, что картина уже продана. И, если на выставке она понравится Александру III, то Поленов получит солидную сумму, в противном же случае цена будет меньше.
В конце февраля Василий Дмитрич «Сегодня на выставке был государь. Он был необыкновенно мил и деликатен. Увидев меня, обрадовался, подал руку, спросил, отчего я совсем не бываю в Петербурге. Подойдя к моей картине, сказал: «Интересно, но жаль, что картина плохо освещена». Потом подошла государыня и заметила, что выражение лица у Христа – превосходно. «Правда-правда, — сказал государь — издали он мне показался немного стар, но выражение лица чудесно. Поленов, а ваша картина свободна?» «Никому не принадлежит, Ваше императорское величество» «В таком случае, я оставляю ее за собой»…
Картину не просто «приняли». Это был триумф. Настоящая награда за многолетний труд. Ни одна картина не вызывала в наше время таких серьезных суждений. Все были в восторге.
Была правда и большая ложка дегтя. По настоянию цензуры картину переименовали. В каталоге выставки она значилась как «Христос и грешница». В императорском музее полотно выставили уже совсем под другим названием: «Блудная жена». Поленов воспринял это очень болезненно. «Как вы не понимаете, — возмущался он, — это совершенно противоречит Евангельскому рассказу. Ведь там ясно сказано, что это согрешившая, а не блудная женщина». И не она героиня моей картины. Ее смысл – в утверждении достоинства человека, христианского милосердия, прощения и любви»
Через десять лет ему еще раз придется спорить с официальным взглядом на искусство. «На днях я вернулся из Петербурга. Какое там самодовольство, какое презрение! Все называют мою картину «нигилистической». Но я против этого протестую. Я никогда не был нигилистом, я всегда был против разрушений цинизма. Я всегда ненавидел и теперь ненавижу динамит, смертную казнь, произвол. А это главная тема современной России».
Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.
Помимо названия, еще один, может быть, самый главный вопрос хотел поставить перед зрителем Поленов. Вопрос о том, не стал ли Христос виновным в нарушении закона, отпустив грешницу, ведь заповедь Моисея требовала истребить зло от Израиля?… Нет, не стал: дух закона соблюден – женщина раскаялась так глубоко, что больше не будет грешить. Зло истреблено. Любовь Христа исполнила и смертоносную букву, призванную страхом смерти удержать других от развращения – грех этой женщины Спаситель взял на Себя. Он умрет за нее на Кресте… Именно в этом для Поленова – продолжение дела Иванова, который избрал для «Явления Мессии» слова Иоанна Крестителя: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира»
По материалам сайта сайта «Алчевск Православный» (alchevskpravoslavniy.ru)
