Об истинной женской красоте

«Какая-то страшная эпидемия охватила род человеческий», — писал М. Пришвин, имея в виду, что жизнь человека все больше и больше сосредотачивается на внешности, в то время как душа остается в запустении. Всегда ли человек помнит и понимает, что он есть образ Божий? Каков же сегодня женский образ, образ современной христианки? На этот и другие вопросы мы попросили ответить протоиерея Александра Карлюка.

Отец Александр, нередко приходится слышать выражение «красота спасет мир». Вы согласны с ним?

Согласен. Но, вместе с тем, частое употребление этих слов не по назначению удручает. Дело в том, что Федор Михайлович Достоевский, которому принадлежит это высказывание, имел в виду красоту спасающую. Это выражено писателем в менее известном, но гораздо более пронзительном изречении: «Мир спасет красота Христова». То есть, совершенную и спасительную красоту Достоевский видит и исповедует во Христе, Спасителе мира. А в романе «Братья Карамазовы» Достоевский говорит о двух противоположных понятиях красоты: в идеале Мадонны, то есть Богородицы, и в идеале содомском. Ошибка современного общества в том, что, говоря о красоте, мы часто подменяем понятия. И, как говорил всё тот же Федор Михайлович, «что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой».

Помните стихи Заболоцкого «А если это так, то, что есть красота, и почему ее обожествляют люди?» Достаточно ли человеку только духовной красоты?

Заболоцкий попал в самую точку. Ведь если совершенная и спасительная красота это Христос, то вопрос о том, почему красоту обожествляют люди, становится излишним. К этой красоте Христовой призван каждый из нас. Явление это духовное, внутреннее. Кстати, Заболоцкий и продолжал:

«Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» 

Действительно, что важнее: сосуд или огонь в сосуде? И то, и другое важно. Потому что и то, и другое — от Бога. Но всё же: сосуд ради огня, а не огонь ради сосуда. Огонь делает сосуд сияющим и теплым. Так и человек призван быть сосудом благодати Божией, которая просвещает весь его облик. Святой человек не может быть некрасивым. Но его красота не обман, не маска, не декорация, не косметика. Красота святого человека подлинна, потому что являет его сияющую душу. Вспомним, как светился лик преподобного Серафима Саровского, а ведь это был пожилой человек, согбенный, не отличавшийся какими-то, как говорят, особыми внешними данными. Да, кстати, данными, то есть внешность дана нам свыше и не без Промысла Божия. А что дано, — то дано.

Эстетика в одежде, внешнем виде и поведении человека иногда расценивается как стремление выделиться среди других и привлечь к себе внимание противоположного пола. Вы согласны с таким мнением?

В наше время действительно внешнему виду уделяется слишком большое внимание. Это обусловлено интересами индустрии. Производители парфюмерии, косметики, одежды, обуви и прочего умело играют со страстными натурами, подогревая и разжигая их до безумия. Много ли надо человеку для тела? Следить за своим внешним видом, быть опрятным, аккуратным. Одежда человека должна соответствовать его возрасту и, возможно, положению. Однако стоит опасаться, чтобы внешний вид не вызывал таких сильных реакций, как зависть, смущение, возмущение, нечистые мысли и чувства противоположного пола. Человек, во-первых, может стать соблазном для других, во-вторых, акцентировать внимание на своей внешности, невольно свидетельствуя о своих духовных проблемах. Такое часто случается в молодежной среде от глупости и безрассудства, что часто приводит к неблагоприятным последствиям. Напротив, скромность и целомудренность в одежде обнаруживают чистое и кроткое сердце, подлинно мудрую и осторожную душу. Если такой человек, например, юная барышня и привлечет чье-то внимание, то, по крайней мере, своим видом не даст повода к дурным мыслям и намерениям. Если красота соединена с целомудрием, она никогда не станет «сетью» для мужчины и не послужит греху.

Является ли стремление хорошо и нарядно одеваться, следить за прической, носить различные украшения и аксессуары проявлением страстности натуры? 

Апостол Павел говорит: Всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6,12). Страсть начинается там, где кончаются свобода и рассудительность. Человек бывает одержим, может идти на поводу у моды, у друзей. Это также может быть проявлением гордыни, тщеславия, славолюбия и часто блудной страсти. Но если человек рассудителен, он задумается: «А зачем мне это?»

Зачем женщина украшает себя, прежде чем выйдет из дома, и, нежно помахав ручкой своему единственному мужу, отправится на работу, в магазин или еще куда-то с довольным видом, привлекая взгляды мужчин, которые зачастую также являются мужьями своих единственных жен? Хочется спросить: «Дорогие жены, разве вам нравится, когда ваши мужья смотрят на других женщин?» Так зачем же привлекать взгляды других, в то время как перед своими мужьями женщины нередко бывают в растрепанном виде и мятом халате? Конечно, потенциальная невеста привлечет к себе внимание юноши быстрее, если будет выглядеть вызывающе, но ее вызов вряд ли будет воспринят как желание стать верной женой и заботливой мамой. Образ хранительницы семейного очага несовместим с нескромностью и бесстыдством, а судьбы красивых и ярких барышень бывают, в большинстве случаев, не очень счастливы. Обладая таким замечательным даром, как красота, безрассудная женщина чаще всего бывает несчастной. Как сказал премудрый Соломон: Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная (Прит. 11,22). Заметим, что Соломон сравнивает красивую женщину с золотым кольцом. Но безрассудство непременно вомнет это «прекрасное кольцо» в какую-нибудь грязь.

Конечно, женщинам свойственно украшаться, но в украшениях должна быть своя логика и своя мера. Апостол Петр утверждает, что надо начинать с самого главного — с сердца. Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (1Петр. 3,3-4). А апостол Павел добавляет: Чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию (1 Тим. 2,9-10). То есть всегда надо помнить, что «духовные украшения» выше всяких иных украшений и должны приобретаться в первую очередь. А приобретя красоту кроткого и молчаливого духа, стыдливость и скромность, женщина потеряет потребность в пустых побрякушках и ярких нескромных одеждах, в косметике и модных прическах. Всё это она сочтет для себя бессмысленным и унизительным. «Как всегда бывает, тело человеческое более служит душе тогда, когда душа о нем и не помышляет…», — писал святитель Николай Сербский. Разве можно компенсировать отсутствие внутренней красоты — этого богатства сокровенного женского сердца — блеском и роскошью украшений, яркой и модной одеждой с бесстыдным подчеркиванием своих внешних «достоинств»? Но, кажется мне, именно эта внутренняя пустота порождает такое безумное беспокойство о внешнем сосуде.

Православные знают, что в храм нельзя ходить в чем попало: в короткой юбке, с оголенными плечами, в шортах и так далее. Где та грань, которую нельзя переступать: что можно надевать, а что нельзя? Существуют ли особые правила на этот счет?

В нашем народе всё-таки сохраняется понятие о том, в чем можно ходить в храм, а в чем — нельзя. Но это понимание несколько размыто и неопределенно. Длина рукава зависит от погоды и географического положения местности. На юге, где летом бывает невыносимо жарко, допустимо приходить в храм в рубашке с коротким рукавом. Так, например, в Молдавии вам никто не сделает замечание на этот счет. Но в монастырях правила строже. То же касается и босоножек. Однако нет ни одного храма, где бы позволительно было ходить в шортах или в юбке выше колен.

Эти правила основаны на Священном Писании и Священном Предании Церкви. Так, например, правило входить в храм с покрытой головой для женщин и с непокрытой головой для мужчин ясно выражено в первом Послании к Коринфянам святого апостола Павла: И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая… Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов (1 Кор. 11,5-10).

Что же касается одежды, то здесь следует руководствоваться общим правилом приличия, призывающим приходить в храм не обнаженным, а одетым. Причем одежда, особенно это касается женского пола, должна быть скромной, не броской, не подчеркивающей фигуру, дабы не привлекать к себе внимания. Хотелось бы упомянуть еще о надписях и рисунках на одежде. Очень странно, но многие, приобретая новую одежду, не задумываются о смысле и содержании разных выражений и слов, написанных на ней. Вот и видишь иногда — стоит в храме человек, а на спине у него написано «bad boy».

В некоторых храмах сложилась традиция одеваться соответственно церковному календарю. В дни поста прихожане приходят на службы в темных одеждах и платочках, на Пасху — в красном, на Троицу — в зеленом. Для убранства храма и облачений священнослужителей это естественно, а для прихожан? Говорит ли это о степени воцерковленности прихожан или об их стремлении к украшательству?

Однозначного ответа на этот вопрос быть не может. Например, если на похороны близкого человека женщина надевает черный платочек, это выражает ее скорбь. В дни великих праздников прихожанам свойственно одеваться светло и торжественно. Что же касается выбора цвета платка или одежды в соответствии с праздником, то это, конечно, делать совсем не обязательно. Потому что можно невольно увлечься неким украшательством, что не является свидетельством какой-то особой воцерковленности человека.

Понятны ли будут современным женщинам слова из проповеди Иоанна Златоуста: «Что представляет из себя красивая женщина? Гроб разукрашенный, если она не украсила себя целомудрием»?

Я думаю, эти прекрасные слова должны быть понятны всем, кто способен различить в человеке внешнее и внутреннее. Единственное обстоятельство, которое может затруднить понимание этой фразы, это неправильное толкование понятия «целомудрие». Что такое целомудрие? Это мудрое хранение своей целостности от страстей. Человек, одержимый страстью, теряет целостность чувств и, как следствие, всей своей сущности. «Дело целомудрия, — говорит авва Евагрий, — есть бесстрастно смотреть на вещи, обыкновенно возбуждающие в нас неразумные мечты и желания». Блудная страсть хотя и не единственная, но самая разрушительная для целомудрия. Причем, не следует путать блуд и законное супружество, которое основано не ради страсти, а по любви. Вот что пишет святитель Иоанн Златоуст о целомудренном браке: «Если кто научится целомудрию, то жену свою будет считать милее всех, станет смотреть на нее с великой любовью и иметь с ней большое согласие, а с миром и согласием войдут в его дом все блага». И еще: «Ничто так не потрясает целомудрия, как навык к дерзости, к свободному обращению, отвергшему уставы скромности» — это предупреждение преподобного Иоанна Лествичника.

«Гроб разукрашенный» — это символ лицемерия, лжи, совершенного несоответствия внешнего и внутреннего в человеке. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф. 23,27), — говорит Господь. Мне очень-очень жаль тех женщин, которым не близки эти слова. И всё же, я надеюсь, их не так много.

Есть ли элемент лжи и обмана в использовании косметики? Несомненно. Некоторые женщины стремятся выглядеть моложе своего возраста, борются с морщинами, порою даже прибегая к пластическим операциям. Это ли не ложь? Каждому возрасту приличествуют свои черты, как во внешнем, так и во внутреннем составе человека. Это необходимо понять и принять. Мне кажется, что от способности принять приближение старости зависит и то, будет ли этот закат жизни счастливым или нет. Помните, как поется в одной известной песне: «Осень жизни, как и осень года, надо благодарно принимать». Детство — пора беззаботная. Находясь под родительским покровом, ребенок огражден от многих проблем и забот. Однако часто дети недооценивают своего счастья и хотят поскорее стать взрослыми. Юность — пора стремительная, пора увлечений и поисков, но это и пора серьезных соблазнов и опасностей. Молодость — время встречи с любимым и единственным человеком, создания семьи, появления потомства. Это время больших трудов до самозабвения. В этих трудах и заботах человек обретает свое истинное предназначение и свое счастье, незаметно вступая в зрелый возраст и приближаясь к преклонному. Часто люди начинают ощущать себя стареющими, когда выдают замуж или женят своих детей. Это не случайно. Как сказал один священник во время Таинства Венчания, обращаясь к родителям жениха и невесты: «Это не только их венчание, но и ваше. Сегодня увенчались ваши труды!» Что такое старость? Это время упокоения от трудов земных, время оскудения страстей плотских, время молитвы и созерцания, время приготовления к встрече с Творцом. Для православного человека старость — это период по-своему вожделенный. Странно видеть, как пожилые женщины молодятся, пытаясь продлить свою ушедшую молодость, как будто сожалея о том, что страсти угасают. Не менее нелепым и ужасным является поведение пожилых мужчин, подогреваемых повсеместными рекламами, предлагающими продлить их мужской потенциал. Я убежден, что это происходит с теми, кто не имеет опыта духовной жизни, находя смысл своего существования только в плотских утехах. Это и есть образ гроба окрашенного, что мерзко пред Богом. Размышляя об этом, я всегда вспоминаю, как в годы своего обучения в Московской духовной семинарии неоднократно видел группы старичков и старушек, приезжавших в Троице-Сергиеву лавру из-за рубежа. Как же нелепо выглядели эти восьмидесятилетние дамы с короткими стрижками, в модных брючках и яркой косметикой на лице на фоне наших благочестивых старушек со светлыми и кроткими лицами, с теплыми взглядами, скромных и всегда опрятных, не стыдящихся своих седин и морщин. А если вы спросите, зачем юные барышни скрывают природную красоту и молодость под толстым слоем «грима», боюсь, что ответа у меня нет. Наверное, это от глупости.

Курящая, выпивающая, дерзкая, «самодостаточная» — к сожалению, наиболее распространенный сегодня типаж женщины. Совместим ли этот «образ» с образом христианки?

 Этот образ не совместим с самим понятием женщины. А разве можно совместить его с понятием матери или супруги? В конечном счете, попрание основ Божественного замысла, в котором каждый имеет свое предназначение, делает человека несчастным. Женщина, потерявшая женственность, это такая же трагедия, как мужчина, потерявший мужественность. Курящая и пьющая женщина может казаться мужиковатой, но не может быть мужественной. Это, как правило, потерявшийся, слабый и безвольный человек, которого никто не любит. А чтобы понять образ женщины-христианки, достаточно взглянуть на образ Божией Матери. В нем — всё сказано.

Ирина Белоцерковская