1 января – День памяти святого мученика Вонифатия
В церковь часто приходят измученные женщины и просят: «Батюшка, поговори с моим сыном. Пьёт, не работает, ругает меня, отнимает деньги. Измучил всех».
Бывает — сын, бывает — муж, бывает — внук.
И вот приходит на беседу сын, муж, внук. Лукаво водит глазами по сторонам, ругает себя, обещает, но как-то очень уж картинно. Смотришь ему глаза в глаза, и подстрочный текст выходит совсем другой:
— Погнала меня мать, вот я и ломаю комедию…
— Вижу, ты уж чересчур не ломайся.
Он понимает и отводит глаза. Женщина сидит и наслаждается процессом. Но пусто всё это. Он пьёт. Ему хорошо и удобно. Ей тоже комфортно чувствовать себя святой и спасительницей. Какая-то странная гармония их характеров. Неужели нет решения задачи?
Есть. Не в кодировке, не в «честном слове», не в устройстве на работу. Часто кодированные ничуть не лучше пьяных. Нервный, злой, дотошный. Смотрит на выпивающих, а в глазах — огонь.
Пьянство — результат инфекции души. Вирус пьянства поражает самое важное — способность любить. Поэтому таблетка от этой болезни — прививка любви.
Где её взять? Из житий святых. Это лучшая аптека.
Очень неприятно брать в руки книжки с громкими названиями: «Какому святому молиться при какой болезни» или «Советы православному огороднику с присовокуплением молитв над нивами и посевами». Эти книги уводят душу от Бога — единственного источника жизни и чудес. Они искажают наши отношения со святыми, присваивая им полномочия языческих богов. Не надо представлять дело так, что нажал на кнопки, ввёл пин-код соответствующей молитвы, и чудо состоялось. Жития святых не инструмент по низведению чудес, а прежде всего подсказка или ключ к решению наших проблем своими силами при помощи Божией. В житиях мы видим, что чудеса — это плод совместного труда Бога и человека. Молитвенное обращение к святому — возможность получить участие святого в моём деле ради Христа. А его молитва — это аванс доверия, получаемый нами от Бога по его молитвам.
Для участия в своих делах можно просить тех святых, которые в земной жизни имели сходный опыт и оказывались в похожих ситуациях, нашли прекрасный выход из них.
Обозревая сонм святых, преодолевших грех пьянства, мы в первую очередь останавливаем свой взор на святых Рима — Аглае и Вонифатии.
Святой мученик Вонифатий был рабом богатой молодой римлянки Аглаиды и состоял с ней в сожительстве. Если бы Вонифатий не был рабом, а Аглая — патрицианкой, всё бы могло случиться по-другому. Но в этой ситуации брак не мог состояться, и их любовь рождала грех. Их отношения утяжелялись взаимным пристрастием к вину. Однако они оба мучились угрызениями совести.
Вонифатий, не позволяя очерстветь сердцу, утруждал его милосердием. Выручал попавших в беду, давал кров странникам, питал нищих, словно оставляя возможность однажды дать простор и святость своему сердцу неведомым способом. Он откладывал обращение от греха, как и мы, на потом. Он ждал, что Господь Сам придумает способ перевести их отношения с Аглаей в лоно нескверной любви. Как знакомо это страдание любви к Богу в немощи.
Искала неизвестного спасения и Аглая. Она мечтала принять в своём доме мощи мученика за Христа, надеясь его молитвами найти решение своих отношений с любимым. Вонифатий, зная об этом, однажды, оставшись вдвоём с любимой, в шутку спросил:
— А приняла бы ты моё тело, если бы я вдруг принял смерть Христа?
Тогда это казалось горькой шуткой, но в этой шутке было предощущение промысла. Господь услышал молитву мягкого сердцем домоправителя и протянул ему руку. Их браку не суждено было состояться в Риме. Господь решил их венчать в Раю.
Но они об этом ещё не знали.
Аглая, снабдив Вонифатия деньгами и слугами, отправила его в область, где убивали христиан. Она поручила ему выкупить тело мученика и положить его у себя в доме, тем самым превратив дом в церковь. Она вверила свою мечту о чистой любви молитвам неизвестного мученика и промыслу Бога. Она искала святости, и святость её нашла, но не так, как она думала.
Приехав в город Тарс, Вонифатий не отказывал себе в удовольствиях. Он хорошо проводил время, пируя и веселясь и предаваясь своему обычному благодушию. Как вдруг…
Это всегда бывает вдруг — для нас, и совершенно закономерно — для Бога. В прозе это происходило так. Однажды Вонифатий пошёл посмотреть на суд над христианами. То, что он увидел, не могло уместиться в его чутком и нежном сердце. Он, жалеющий и милующий всех тех, кого встречал на своём пути, был потрясён несправедливостью суда и ужасом мучений. Он, привыкнув помогать нечастным, выбежал на городскую площадь и бросился к их ногам, прося молитв о себе. Он просил научить и его их мужеству и разуму. Вонифатий целовал их ноги и оковы, понимая, что вот сейчас Христос где-то рядом открыл дверь Рая и они один за другим входят туда, падая в объятия Небесного Отца.
Так однажды занялось сердце у Луки и Клеопы, когда они встретили неузнанного Христа на пути в Эмаус.
Так разгорелось сердце стражника тридцати девяти мучеников, стоявших в Севастийском озере в ледяной воде. Воин сбросил доспехи и вошёл в воду, став сороковым венценосцем.
Так вспыхнуло и сердце Вонифатия.
На этой площади случилось то, чего ждали они оба. Христос и Вонифатий наконец встретились лицом к лицу.
Слуги несколько дней искали мёртвое тело своего господина Вонифатия. Найдя, они выкупили его за огромную сумму в пятьсот золотых монет.
Кто бы мог подумать, что Аглая примет обратно своего любимого, украшенного святостью?! Их любовь перешла в новую фазу, более чистую и возвышенную. Аглая, как верная невеста, отложила радость земной жизни до встречи с любимым на Небе и замерла в ожидании законного таинства брака. Она уже ни о чём не думала, кроме как о венчании, которое вместо священника совершит Сам Христос.
Её любовь была сильная и настоящая. Она любила так, что всё казалось ей пресным и скучным. Она раздала скучные деньги и неинтересное имение. Вся жизнь её стала подготовкой встречи с любимым, до которого ей нужно было во что бы то ни стало дорасти духом. Равного брака уже не могло получиться потому, что Вонифатий стал патрицием Христа, а она оставалась простой Его рабой. Но она очень старалась. Господь и ей протянул руку и принял её труды.
После смерти Аглаю положили рядом с Вонифатием. Душа её, без сомнения, в минуту смерти тут же встретила милого Небесного Отца и своего возлюбленного. Супруги наконец нашли настоящую любовь, притом вечную.
Книжки, подобные популярным брошюрам о том, какому святому и в какой нужде молиться, обычно приводят какие-то молитвы, тропари или кондаки. Но эти стихи не являются мантрами или кнопкой включения трезвости. Для чуда требуется включить сердце и начать действовать.
Если пьяница просто прочтёт слова, то совершенно ничего не изменится. Пример жития Вонифатия говорит о том, что спасение от греха лежит в сердце. Вонифатий милосердием и состраданием не дал ему покрыться коркой. Он любил Аглаю, кормил нищих, выручал слабых и тем самым держал сердце наготове. Он был слаб, но как евангельский персонаж говорил в сердце Христу:
— Верю, помоги моему неверию!
И тогда Бог получил возможность спасти его.
Вино — механик бездушного организма, а радость любви сильнее любого вина. Если кто-то хочет вырваться из лап беса пьянства, он должен помнить о том, что спасение приходит через доброе сердце, пусть через слабую, но любовь, через тайное воздыхание о святости. Господь не оставит такого человека. Каким будет спасение — неизвестно. Возможно, оно будет суровым вне дома и мягких тапочек. Но может быть, и на лоне семьи придёт неожиданное предложение Христом святости.
Но в жизни чаще всего происходит схлопывание капкана греха, за которым спасение может быть уже только через чудо, через «хирургическое» вмешательство Бога. В этих случаях последняя надежда — это любовь близких.
Сценарий жизни семей с пьяницами одинаков. Трезвый — хороший, потом запой, скандалы, драки, взаимные угрозы, взрыв, и так — до безконечности. Если найдётся в семье хотя бы один человек, способный думать и молиться, то он должен знать, что спасение приходит через сердце. Сердцем человек слышит Бога. А когда слышит, то может и измениться. Поэтому задача тех, кто находится рядом с пьяницами, — умягчить его сердце, подготовить его к принятию Бога.
С мирской точки зрения — это абсурд. Ведь пьяница — хулиган, а тут ещё предлагают его жалеть и миловать. Ведь он совсем обнаглеет! Да, есть риск, но другого пути нет. По крайней мере хотя бы изменятся в лучшую сторону те, кто рядом с больным. И это уже неплохо.
Вонифатий, с мирской точки зрения, также поступил нерасчётливо. Всё христианство нерасчётливо и непрактично, но именно поэтому оно живо две тысячи лет, и врата ада его никогда не одолеют. Как писано: «иудеям соблазн, для эллинов безумие».
В этом божественном «безумии любви» и состояла радость подвига Вонифатия и Аглаи. В этой божественной любви вообще смысл существования мира.
Журнал «Русский дом» (http://www.russdom.ru/)
